Чанышев Амир и Наташа Удальцова (Лейла)
Вновь созданный мир
рушится у меня на глазах…
Два дня пришлось
морочить дяде голову, делать вид. Изображаться, с пеной у рта доказывать, что
не в курсе в каком направлении сбежала «золотая» рыжая девчонка.
Друзья прикрыли. Дядя
поверил.
С лёгким сердцем
возвращаюсь домой.
Уже на подходе, во
дворе, заподозрил неладное, обнаружив калитку, распахнутую настежь.
- Не припомню ни одного
дня, когда бы лампочка не горела во дворе. С какой радости она перегорела
именно сейчас, когда в доме появился новый житель?
Если только… Сердце
набирает обороты, пульс стучит так громко, что отдается в висках.
Врываюсь в дом,
большими шагами преодолеваю расстояние до дверей собственной спальни. Включаю в
комнате свет. Пусто.
Не может быть! Касаюсь
пальцем прикрытого окна, с готовностью распахивается без дополнительных усилий. Свежий ветерок обдает мое уставшее
лицо.
Злость топит меня.
В собственном доме живут
предатели, не выполняющие мою волю.
Широким шагом
направляюсь в комнату, где живут мать со старшей дочкой Лилией.
Безжалостно включаю
свет.
- Пожар! Встаём! – рычу
громко.
Как по команде
открывают глаза, недовольно хлопают ресницами.
- Пожар! Ой! Детей буди,
- причитает мать.
- Сиди. Нет пожара.
Лейла сбежала. Кто из вас помог ей? Калитка, свет во дворе, окно в комнате? Кто
пособник?
Обе опускают глаза в
пол, молчат.
- Как тебе не стыдно?
Мама! Чему учишь детей? Неповиновению собственному отцу?
- Я не виновата, - шепчет мать и по щекам бегут
слезы. – Дожила, собственный сын унижает меня ради потаскушки.
- Не смей так говорить
о На.., - вовремя осекаюсь, - о Лейле!
- Она не Лейла! Она не
может носить это имя! – неожиданно взрывается дочь, бежит ко мне, падает передо
мной, обхватывает мои колени тонкими
руками, плачет навзрыд.
- Папочка, пусть она
идет в город. Она нам не нужна! Пожалуйста, проживем без неё!
- Значит, это ты!?
Разочаровала отца, - я зол, меня бомбит. Но понимаю, что рядом со мной не враг,
а моя собственная дочь.
Моя кровь и плоть.
Мой ужасный, упрямый
характер.
Друзья в шутку зовут
меня Упоротым. К сожалению, дочь унаследовала эту дурную черту.
Если двойняшки Зехра и
Зухра – копии матери – мягкие, нежные, уступчивые, женственные. Одним словом,
настоящие девочки-девочки. То старшей было бы лучше родиться мужчиной, воином.
А так намучается с ней будущий муж.
Гляжу на дочь,
постепенно мое сердце согревается. Глажу ее по голове, поднимаю на ноги.
- Лиля, послушай, Лейла не замена твоей матери. Я не предаю ее
память, по-прежнему люблю. Но нам надо жить дальше. Слышишь меня? Мама никогда
не вернётся…
- Никогда? – слабый
шепоток у меня за спиной. Оборачиваюсь. Там застыли темноволосые малышки.
- Никогда, - впервые
признаюсь им. – Никогда…
Во дворе хлопает
калитка. Вскидываю глаза на окно.
- Будьте здесь, -
выбегаю во двор. Замираю, встречаясь взглядом с ней… с моей новой Лейлой.
Дышать нечем. От
переполняющих эмоций спёрло в груди, ком
застрял в горле.
Чувствую за спиной
сбившееся дыхание Лили и матери. Понимаю, что не должен показывать им, как
сильно счастлив возвращению беглянки.
- Ваша? – интересуются
мужчины.
- Моя… Спасибо, что
нашли. Сочтёмся, - пожимаю мужчинам руки. С чувством выполненного долга, уходят прочь.