Боялся: денег попрошу, а я желал лишь встречи.
Он вместо мести доказал, что без отца он может.
Кроме того, что я отец, мне козырять-то нечем…
Не пожелав принять родство, признал его он всё же.
Он прав, по-своему он прав: дитём его я бросил…
Так обстоятельства сошлись: судьба вращает оси.
А мне хотелось разговор с доверием, открытый,
Но он довериться не смог: я для него предатель.
Ему обида гордая и честь, и вежливость защита.
Виновен я, конечно да, и ждать прощенья хватит.
Под сорок, взрослый сын давно, что я ему чужой,
Понятно, совесть и вина легли под хвост вожжой.
Через меня, сказал ему, семья у нас большая:
Твои три брата, дядя, родственников тридцать.
Как познакомлю, сам увидишь, его я искушаю…
Молчит: чужие мы ему, а может нас стыдится.
А я бы смог вот так войти в семью досель чужую?
Душа хотела бы принять, но всё же протестует.
Пожал мне руку уходя, сказал дежурно ровно:
Я позвоню… А, может нет, но «да» не обещаю…
В глазах встревоженный его сокрыта неготовность.
Всего хорошего, я жду поговорить случая…
Не понят я и не прощен – его святое право.
Потом, когда-нибудь потом поговорим на славу.