Читать Святорусье
Шрифт
Интервал
«Сне́га – чуть, но ветер позатих…»
Сне́га – чуть, но ветер позатих.
Ночь, мороз, луна – кругом искрится,
И душа рождает сразу стих,
Забывая, что должна молиться.
После Храма почему не встать
Под такой Красой нерукотворной?
В Божьем мiре – всюду благодать,
Радоваться Небу – не зазорно.
Лунная струится синева,
Превращаясь на кустах в серёжки.
Долы в ожиданьи Рождества
Брызжут огоньками понарошку.
Ничего не нужно представлять,
Кто не видит Красоты – несчастлив.
И душе ли слово не рождать,
Если сердце – не пустые ясли?
«В такую ночь не подобает спать…»
В такую ночь не подобает спать:
Стой и гляди, вбирай благоволенье.
Луна сияет – ей ли не сиять,
Свидетельнице Ангельского пенья.
Звёзд оскуденье, можно сосчитать,
Зато долины в огненных каменьях.
На искромётность боязно ступать:
Как попирать небесное явленье?
И липы, о законе позабыв,
Вспарили, словно души на моленьи,
Глядятся невесомо и дубы —
В покое нет земного притяженья.
Кресты Церквушки, торжеством лучась,
Благовествуют мiру обновленье:
Приходит тайно Младо Отроча,
И эта тайна видится твореньем.
«И в душе, и вокруг – просветленье…»
И в душе, и вокруг – просветленье,
По-иному трезвонит звонарь.
Ночь поста миновала мгновеньем,
Вот и Праздник – всему господарь.
Постаралась вовсю снеговея,
Показала своё мастерство.
Так бело – не бывает белее —
Рождество! Рождество! Рождество!
И леса, и пустыни, и степи
Отражают небесную водь.
Благодать и в разбойном вертепе,
Если там возлегает Господь.
«Не день, а сказка! Солнце и лазурь…»
Не день, а сказка! Солнце и лазурь!
Блистанье снега непосильно оку!
В засеребрённом царственном лесу
Всё светится поэзией высокой.
И лес стоит величественно-нем
И посыпает кочи белой грустью.
Вбираю в грудь поэму из поэм
И радуюсь, что вырос в Святорусьи.
Накануне
Морозы под Крещенье обжигают,
Не верится, что кто-то есть живой.
И факелами звёзды полыхают,
И Млечный Путь – касайся головой.
Куда ведёшь, пустынная дорога?
И ты сегодня смотришь в Иордан?
Где Бог Отец, и Дух Святой, и Логос,
И с трепетной десницей Иоанн.
«Липы мерно росою трясут…»
Липы мерно росою трясут
В безмятежном своём отрешеньи.
До снежинки убрали красу —
Чистоте ни к чему украшенья.
Им тепло под небесной полой
В ожидании Дня Освященья.
Поснимали рубахи долой —
Кто ж в одежде приемлет Крещенье?
Не остудно стоять босиком
Тем, кто жаждет великую Малость —
Чтобы облачко Свет-Голубком
Из Отверстых Небес показалось.
«Лютая зимняя стынь…»
Лютая зимняя стынь
Даже деревьям угроза.
Лунная ярая синь
За ночь добавит мороза.
Жалко зверюшек и птиц:
Мёрзнут, и некуда деться.
Если б пришли – запустил
В келью к себе отогреться.
В этот полуночный час
Как без жилья выживают?
Все они платят за нас,
Вот без вины и страдают.
Окна затянуты в лёд,
Даже звезда не просветит.
Едет ли кто иль идёт —
Пусть он дойдёт и доедет.
Молится мiр или спит?
В воздухе хмарится смута…
Что же так сердце болит?
Знает, что плохо кому-то.
Лебеди
Февраль подвёл. Набухли почки,
Вернулись птицы на тепло.
Ласкали вешние денёчки…
А в марте снова замело.
Морозов не было особо,
Но снег валил, дымил, крутил,
Такие нахолмил сугробы,
Что ни проехать ни пройти.
А нынче поутру, в метели,
Коснулась и меня беда:
Два белых лебедя летели!
Куда? Не ведаю куда!
Всё говорило им о смерти:
В реке и озере шуга́,
И в целом свете, в целом свете