© Аркадий Застырец, 2018
ISBN 978-5-4493-2091-9
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
– Надейся на чудо, – священник сказал.
Но доктор учёный ему возражал:
– Чудес не бывает, чудес не бывает, —
И губы в гранитную ниточку сжал.
Не долго дрались их во мне голоса,
Я докторский мрак одолел в полчаса:
Конечно же, чудо и не было б чудом,
Когда бы бывали у нас чудеса.
Радио ночью, ах, радио ночью!
Медной антенны врастяжку спираль,
И ничего-то не надо воочию —
В кончиках пальцев громадная даль.
На лакированный ящик ложится
Наша советская хищная пыль.
Ловишь и ловишь, как синюю птицу —
Кто там, напомни… Тильтиль и Митиль?
Радио ночью, сквозь лампы и платы,
Мне бы ВЭФ-10 хотя бы, а тут…
Ухо – к динамику хриплой «Кантаты»,
Через помехи и тихо – «Хэй, Джуд!»
Время, как воду в песок, проливаю,
В свете сокровищ глубокого дна
И – точно воздух хватаю – зеваю,
Дрогнет рука – и уходит волна,
Схлынет, неверная, с треском и свистом —
Вдруг по-испански – о чём говорят?
А на стекле золотисто-лучистом —
«Прага – Варшава – София – Белград».
13 февраля 1943 года шесть военных альпинистов сбросили фашистские флаги с западной вершины Эльбруса (5642 м). 17 февраля 1943 года четырнадцать альпинистов второй группы сорвали остатки немецких флагов с восточной вершины (5621 м) и водрузили флаг СССР. <…> Из героической двадцатки военных альпинистов уже никого в живых не осталось.
(Михаил Бобров)
Может запросто быть
Нищетой изумруд,
Где, ломая гранит,
Эдельвейсы цветут,
Где кончается воздух
И смерти страда
Наступает на хвост
Как комете звезда,
Где гора, как живая,
В закате лежит,
Вроде спящего льва
И слепая на вид.
Кто угодно ослепнет
От этих снегов
Близ вершины, где хлеб
Наш насущный таков:
Не тушёнка из банки,
Не хруст сухаря —
Растворяет обман
Киноварным заря,
Мажет по небу плотно,
Как маслом ладонь,
Беспощадно кладёт
На сугробы огонь,
И в глазницах землян —
О белилах забудь! —
Замутили багряное
Сера и ртуть.
Но для выжегших страх
В яром пламени том
Будет дом в небесах —
Золотой в голубом…
Ох, не точны красивые часы,
Упавшие с вокзального развала
В мазут и снег минувшей полосы,
Прекрасной всем, чего недоставало.
Отважные рожать своих детей,
За вечером мы вечер избывали,
И разве что случайные детали
До мозга пробирали нас костей.
Уже зияли лозунги и знаки,
Сулившие вот-вот переворот,
Мы шли и шли, лунатики, зеваки,
А время всё, казалось, не идёт.
А кровь напротив – ниточкой бежала —
То из носу, то набело по льну…
И всё, чего тогда недоставало,
Пошло сегодня на небо ко дну.
Крестьяне, свиньи, астронавты*,
Как душу рёвом ни трави —
Пожалуй, тут внезапно прав ты —
Мы все подвержены любви…
Нужде, влечению, желанью —
Не божества, так естества,
Что нашу спесь и гордость ланью
Гнёт о сустав, как дважды два.
Земля – увы, не Переландра,
Не избежать на ней рожна.
Тонка смородина скафандра,
И плазмалемма – ох, нежна.
А митохондрии – послушай! —
Шумят, как прибалтийский лес…
Но ближе чем к ядру, тем глуше:
Шероховата ЭПС**.
И пыль тут кажется живою,
В ней брезжит тщательный расчёт,
И, если что, то всё – травою,
Мясистым трыном порастёт.
________________
*Намек на название альбома рок-группы «Kula Shaker» – «Peasants, Pigs and Astonauts» (1999)
**ЭПС – эндоплазматическая сеть.