Рабочий и колхозница. Фрагмент.Скульптор В. Мухина
Филологи определили, что разговорное выражение «ни к селу, ни к городу» имеет неодобрительную оценку. Означает сказанное или сделанное некстати, не к месту, невпопад.
Особенно выражение было уместно когда между городом и селом шло негласное соревнование, что наглядно видно по поговоркам прошлого века:
Город – царство, а деревня – рай
Жить в деревне – не видать веселья
Чем больше город, тем больше тараканов
Стоит деревенька на горке, а хлеба в ней ни корки.
Весь советский период под руководством коммунистической партии город с деревней жили в разводе – противостояли друг другу. Основной вектор был в сторону города. За последний век городское население с 18% дошло до 74%, так как основные средства крутились в городах, а профессии свинарок и пастухов стремительно упали в престижности.
Попытку примирить село с городом воплотила скульптор Мухина. Но все было тщетным, ведь Мосфильм не Голливуд – не справился. Винтик к гаечке не подошел.
Аграрная царская Россия после двух мировых войн и двух революций превратилась в Советский Союз с недоразвитым социализмом, а село было «загнано в угол». С таким огромным аграрным потенциалом СССР начал закупать хлеб и, в конце концов со своей политикой развалился.
Сегодня к фразеологизму «ни к селу, ни к городу» можно подойти по иному – на стыке,на сломе,на границе. Все они подойдут к тому, что будет представлено ниже.
Большая часть моих творческих опытов и изысканий пришлась именно на переломные годы – годы перестройки и реформ. Это были годы развала страны и безуспешных попыток переломить сознание нашего народа, его менталитет.
Ломали его, ломали, пока оно не оформилось в таком виде:
Нам выпить под капусточку – отрада!
Миролюбиво мы на мир глядим.
Нам и чужого коньяка не надо
И водки мы своей не отдадим!
Это был всего лишь разворот в сознании к давно усвоенному древнему постулату: «кто с мечом к нам придет…»в более легкой форме.
На этот разворот ушла жизнь целого поколения 1982—2002 гг. Но если вспомнить, то и в прошлый раз, когда ломали сознание был такой же временной отрезок – 1917—1937 гг.
Про то, что строй изменить можно, а самого человека проблематично, «революционеры» начинают понимать только потом, когда уже дров наломают.
Можно вспомнить и великую французскую революцию с ее последующими войнами 1793—1814 – те же самые 20 лет. Главным достижением той революции стало полное равноправие в смертной казни. С тех пор простолюдинов и аристократов стали казнить одинаково – с помощью гильотины, хотя короля все же обезглавили топором.
80-90-е прошлого века в эту тенденцию полностью вписались. Возможно, потому у многих поэтов в те времена рождались стихи непонятного жанра. Например, мой современник, очень близкий мне по духу и стилю поэт Евгений Лукин тоже сомневался в правильности наших действий:
Нет, ребята, я считаю, сгоряча
погребли мы Леонида Ильича!
Помер? Мало ли что помер! Что ж с того?
Вон другой Ильич лежит – и ничего.
…..
Я не знаю, что за дурость! Что за прыть!
Лишь бы где-нибудь кого-нибудь зарыть!
Лишь бы где-нибудь кого-нибудь зарыть!