Читать Фирменные люди

Я была безработным бухгалтером. Полгода назад попала под штатное сокращение в фирме, где проработала два года. Финансовый директор швед Беларве вызвал меня и сказал:

– Нам пришло распоряжение из центрального офиса: нужно кого-то сократить. Я хочу сократить вас.

Главный бухгалтер Ирина сидела напротив, не поднимая на меня глаз, и нервно дергала в руках какой-то предмет. Ее лицо покрылось красными пятнами, и она была не похожа на ту Иру, которую я, впрочем, любила. Было ясно, что ей не просто меня жаль, она злится на саму себя за малодушное тупое молчание, которого порой от нас требуют правила субординации. Но она за меня не вступилась. А я не хотела, чтоб она так мучалась и не стала спорить.

Можно было бы, конечно, начать переговоры. Сказать, например, что я сообщу в налоговую полицию, как оплаченные для экспатов спортклубы и квартиры в Серебряном Бору они продают своим же сотрудникам и даже «налево», пополняя черную кассу для незаконных операций, а крупные контракты гонят через оффшор. Думаю, мы бы договорились в обмен на мое молчание. Но это означало взять на себя новую ответственность, какой я раньше себя не обременяла, и работать с ними дальше: невозмутимо говорить всем «доброе утро», сдавать деньги на дни рождения и тщательно скрывать от всех, что я – шантажистка. Вряд ли мне этого хотелось. Да и какая радость приходить каждое утро туда, где тебя не желают видеть. Я прекрасно понимала, что не только теряю работу, но еще и освобождаюсь, благодаря этому сокращению. А, значит, я сейчас в лучшем положении, чем те, кто остался.

Однако хороший бы я получила урок, если бы через несколько лет узнала, что этот недобитый швед цветет и богатеет, а про меня, дуру, думать забыл. Но он сам вылетел с треском со своего тепленького места совсем скоро после моего увольнения, и мне его не жаль.

Я решила начать свою карьеру заново.

Побывав в пяти кадровых агентствах, я могла теперь спокойно ждать предложений. Я знала, что иногда предприимчивые конторы заманивают к себе кандидатов на собеседование, предлагая несуществующие вакансии, чтобы собрать свои базы данных. Поэтому-то не очень-то переживала, когда агенты говорили: «Сейчас, наверное, не получится, но мы вам еще что-нибудь подберем». Я оптимистично верила, что мое терпение будет вознаграждено, и я получу не просто хорошую, а отличную, самую лучшую работу.

Три раза я попадала в фирмы, которые подбирали людей без посредников, экономя на услугах агентств. Они задавали стандартные вопросы о моей биографии, но все запинались на чем-нибудь своем любимом – одних смущало, что меня сократили (значит, я была хуже остальных), другим не нравилось название моего геологоразведочного института, третьи с нескрываемым недовольством говорили: «Вы слишком скованная».

В этот момент я понимала, что ничего не выйдет, поскольку и у меня пропадало желание вести с ними переговоры. Разве не обидно, когда какие-то, клерки пытаются вывести тебя на чистую воду, прикладывая свои скудные психологические знания. Я отмалчивалась.

Я действительно не знала, надо ли вступать в подобные дискуссии, ведь я просто ищу работу, то есть пришла по делу. Хотя, наверное, по условиям данной игры, надо было бы схитрить или подыграть: «Ну, что вы, что вы! Я вовсе не скованна, это из уважения к вам!». И тогда, увидев серьезность моих намерений, поняв, что работа мне необходима, как воздух, они, не задумываясь, примут меня на престижную работу с горячими обедами и солидным соцпакетом. Но время шло, а долгожданная работа не появлялась…