Читать Анино счастье
Неприятное время года – межсезонье. Особенно межсезонье осеннее. Нет, и в самом деле! Если отбросить романтику увядания, все эти «в багрец и золото одетые леса», то что нам остается? Капризы осеннего неба, сию минуту обманчиво голубого, а через час некстати дождем заплакавшего? Смотришь на это небо с утра и не знаешь – то ли брать с собой зонтик, то ли не брать… И одеться как правильно, тоже не знаешь.
Вздохнув, Аня с раздражением дернула вниз молнию, распахнула полы теплой куртки. Жарко. Неправильно она сегодня оделась. Благо что вызовов на участке немного, да и те в основном классические. Бабушки с гипертонией, старые баловницы, разбавляющие свое одиночество вызовом врача на дом, один мужичок с явно простудной температурой да веселая вдовушка Маня Блинкова, любительница халявного отдыха по якобы временной нетрудоспособности. Интересно, какие симптомы она сегодня для себя организует?
Да, некогда народу нынче болеть. Народ в огородах копошится, урожай картофеля собирает. Из-за каждого забора дымок от костров стелется – ботву жгут. Это потом с вызовами на участке катастрофа начнется, после страды, а сейчас – нет. Стало быть, и ей можно слегка расслабиться, пройтись по участку, то есть по длиннющей Новослободской улице, просто так, гуляючи, посмотреть, как облетают последние листья с деревьев. Грустное зрелище, конечно. И где тут поэтическое «пышное природы увяданье», в чем, интересно, романтика-то? В лысеющих на глазах кронах, что ли? А может, в овощном натюрморте, выставленном у этих ворот якобы на продажу? Лежат на скамеечке милые оранжевые морковки, полосатый кабачок, желтая тыковка, рядом банка с солеными огурцами примостилась. Зачем, интересно? Кто все это хозяйство покупать станет? Ладно бы еще на трассе, где проезжающих машин много, а здесь, где в каждом огороде своя морковка? Странные, странные у людей развлечения. От скуки, наверное.
Надо же, опять ветер подул, холодный, зараза. Как там у Чехова? Надень-ка, брат Елдырин, на меня пальто… То есть куртку…
Наклонившись, она принялась копошиться с собачкой пластмассовой молнии, тихо про себя чертыхаясь. Сейчас так просто еще и не застегнется, в последнее время чего-то барахлить начала. Куртка – барахло, и молния на ней – барахло. И зачем только расстегивала? Жарко ей стало, смотрите-ка!
Новый порыв ветра налетел сбоку, принес с собой запахи огородного дыма и надвигающегося дождя. Довольно тоскливая, однако, смесь запахов для романтического осеннего настроения. Может, в пушкинские времена хотя бы ботву на огородах не жгли?
Справившись-таки с молнией, она подняла голову, глянула в небо. Точно, свинцом отдает. Сейчас дождь начнется, мелкий, осенний, занудливый. Придорожная пыль под ногами моментально обернется грязной жижицей, и никакого расслабленного гуляния не получится. Будет обычное шмыганье по вызовам, изо дня в день одинаковое. И еще сельский унылый пейзаж будет. С дождем, с грязью, с мокрыми серыми заборами, с брехливыми за ними собаками. Пейзаж типичного для богом забытого Зауралья села Одинцово, гордо именующего себя поселком городского типа.
Нет, вот интересно-таки, какой умник нашел в этом селении признаки городского типа? В чем они состоят? В двух десятках серых блочных пятиэтажек на главной улице? В наличии магазина с парикмахерской? Или в том, что магазин гордо переименовался в супермаркет, а парикмахерская – в салон «Модница»? Нет, правда же, смешно! Как ни назовись, а все равно – село. Свернешь с главной улицы хоть направо, хоть налево, и начинается частный сектор. Ухабистые дороги, дома с палисадниками. Те, которые побогаче, выпячиваются надстроенными верхотурами с модным сайдингом, другие жмутся рядом, как бедные родственники.