Министерство Хороших Дел располагалось на последнем этаже административного здания, как бы подчёркивая его главенствующую роль в сложной иерархической системе управления регионом. С этим выводом был абсолютно согласен его руководитель – Квачкин Иван Арнольдович. Отсюда, из окна его кабинета, открывался прекрасный вид на город. Обустроенный по всем правилам геометрической науки, начищенный до блеска и обсаженный цветами, ровно на столько, насколько хватало угла обзора из окна, он служил источником вдохновения для Ивана Арнольдовича.
Денёк выдался жаркий, на календаре – пятница, а на часах – четырнадцать тридцать. Кондиционер в кабинете министра сломался ещё с утра, и послеобеденная жара прокралась через открытое окно и совершенно вывела Ивана Арнольдовича из рабочего состояния. Не спасал положение и вентилятор, занудно гудевший на подоконнике. Именно по этой причине, его недюжинное тело приняло единственно возможное из всех правильных положений: оно распласталось на кресле, откинуло голову на подголовник и с невероятным усилием взгромоздило ноги на угол стола. В этом положении Квачкину и думалось иначе. Мысли текли легко и непринуждённо, соревнуясь друг с другом. Министр обдумывал план мероприятий (естественно своих) на выходные. Поскольку его жена, Аделаида Степановна, приводила своё тело и душу к единому знаменателю в спа-салонах Лазурного побережья, то Ивану Арнольдовичу представился невероятный шанс провести время с пользой (для себя естественно). В нём боролись два желания: игра в гольф со своим коллегой из министерства этажом ниже, с последующим просмотром подающей надежды женской танцевальной группы в его (коллеги-министра) загородном доме. Или рыбалка на озере неподалёку от его собственного загородного дома, опять же с просмотром того же самого коллектива. Он уже начал склоняться ко второму варианту, когда услышал:
– Иван Арноль… – помощник всегда проглатывал окончание, поскольку в этом месте Квачкин обычно делал какой-нибудь жест рукой, означавший: «Садись!», «Докладывай!» или «Подожди-ка!».
На этот раз Квачкин вздрогнул всем телом, словно уколол палец, сдёрнул ноги со стола и сделал подобающе серьёзное лицо. Потом, разглядев сквозь толстые линзы очков своего помощника, выпалил:
– Ну, Петухов!..
Затем он многозначительно потряс пальцем в воздухе.
– Ты это…
Мысль он так и не закончил, не найдясь, что добавить в адрес Петухова, так как все эпитеты он уже израсходовал ранее, а новые никак не приходили на ум.
– Иван Арноль… – снова начал Петухов. – Как быть со встречей министра?
– Какого министра? Кто министра? – рыбалка с последующим просмотром танцевального коллектива никак не отпускала его мысли.
– Ну, как же! – помощник изобразил, отработанную годами, наимилейшую улыбку. – Министра из Министерства Хороших Дел сопредельного государства.
– Сопредельного государства? – испуганно переспросил Квачкин, при этом глаза его забегали, как будто министр из сопредельного государства должен был вот-вот войти. – Как? Почему? Когда?
– Ну так в понедельник же, в десять ноль ноль. По обмену опытом, так сказать. Я докладную неделю назад подавал, – добавил помощник.