Читать Этюд о России-матушке. Размышления и воспоминания

Шрифт

Интервал

* * *

…его всегда тянуло на простор, в древнерусскую степь с далекими горизонтами, к холмам былой славы и к местам, возвышающимися в поле русской жизни духовными святынями[1].

Русь, Россия – Земля родная – огромная территория, простирающаяся от северных морей до южных гор, с давних времен поражала красотой, богатством, изобилием своих даров: «О светло светлая и украсно у крашена земля Руськая! И многими красотами удивлена еси: озеры многыми удивлены еси реками и кладязьми месточестьными, горами крутыми, холмы высокыми, дубравами частыми, польми давними, зверьми разноличными, птицами бещислеными»; она славна и «князьями грозными, бояры честными, вельможами многами». Народ здесь – это крестьяне-христиане. Автор назвал свое произведение «Словом о погибели Русской земли» (1238–1246)[2]. Автор тревожился о ее существовании, любил ее, восхищался и призывал к б ережному к ней отношению (впереди – монголо-татарское нашествие и нападение Ливонского ордена). Было предчувствие… А в знаменитом древнем «Слове о полку Игореве» прозвучал призыв постоять за землю Русскую, защитить ее храбрых воинов[3]. А. С. Пушкин впослед ствии скажет: русский человек-герой – это тот, кто способен «победить, иль пасть в пылу сраженья / За Русь, за святость алтаря» («Воспоминания в Царском селе»)[4].

Земля Русская пропитана эмоциями любви, публичными признаниями: «Москва, Москва! Люблю тебя, как сын, как русский: сильно, пламенно и нежно! / Люблю священный блеск твоих седин / И этот Кремль, зубчатый, безмятежный!» (М. Ю. Лермонтов)[5]. Славянофил И. С. Аксаков издавал в 1867 году специальную газету «Москва», в которой выражал и свой эмоциональный настрой и мотивировал особое отношение к Москве русского человека:

Верещагин П. П. Вид Московского Кремля. 1897 г.

Имя Москвы – целое знамя. Называя Москву, мы называем всю Русь. Москва есть символ русского единства – не только государственного, подверженного историческим случайностям, определяемого временными политическими границами, – но высшего единства всей Русской земли в пределах и вне пределов Российской империи. Если возможно было вывести центр правительственный из Москвы, то невозможно ей перестать быть средоточием жизни земской. Москва носительница и хранительница русского народного духа. Москва – представительница тех коренных народных стихий, из которых сложилась Россия: тех земских, долго сокровенных, непризнанных порою загнанных презренных сил, которыми однако ж только и стоит, живёт и держится, только и может быть сильно и славно русское государство[6].

А. С. Пушкин объяснялся в любви не только Москве, но и другому знаменитому городу:

Люблю тебя, Петра творенье…

‹…›

Красуйся, град Петров, и стой

Неколебимо, как Россия,

Да умирится же с тобой

И побежденная стихия;

Вид на Исаакиевский собор в Петербурге

Вражду и плен старинный свой

Пусть волны финские забудут

И тщетной злобою не будут

Тревожить вечный сон Петра!

(А. С. Пушкин. Медный всадник. Вступление)[7]

«Я русский, я люблю молчанье ночи мразной…» – так начал А. А. Фет публикацию своих стихотворений в сборнике 1850-го года. А в стихотворении «Чудная картина…» – у него тот же мотив: