Марья закрыла крышкой последнюю
пластиковую банку и убрала в клетчатую сумку. Устало отерла пот со лба. Надо
же, начало июня, а так жарко. Что же тогда дальше будет?
― Паша!.. ― окликнула Марья, выглянув в
окно. ― Я ухожу! Ты со мной?
Мельком поймала свое отражение в зеркале
и привычным жестом запихала выбившийся ярко-рыжий локон обратно под косынку.
Еще бы как-то веснушки скрыть, слишком уж приметны. Но никакие снадобья от них
не помогали, особенно летом.
― Мам!.. ― Паша вбежала в домик с
сияющими, как весенние озера, глазами. Рыжие, чуть светлее, чем у матери,
локоны подпрыгивали при каждом шаге тугими пружинами. ― Ты не поверишь!
― Что такое?..
Марьяна бросила на девочку любящий
взгляд. Одиннадцать лет, уже такая взрослая, и все еще такая маленькая.
Энергичная, бойкая, как полевой воробышек. Ну как ей усидеть на месте? Здесь, в
сельской глуши, девочка откровенно скучала. По школе, подружкам, шумной суете
города. Вот только возвращаться никак нельзя.
― Мишке с соседней улицы родители
сотовый подарили! Представляешь?..
― Угу, ― вздохнула Марья. ― И мы тебе
купим. Как только разбогатеем.
― Значит, никогда, ― обреченно выдала
Паша и наморщила нос, глядя на баулы матери. ― На салатиках и заготовках далеко
не уедешь.
― Зато не голодаем, ― как можно
беспечнее произнесла Марья. ― Ну что, ты со мной?
До ближайшего рынка приходилось
добираться на электричке, а потом на автобусе. По такой жаре ― такое себе
приключение. Однако Паша согласилась, все равно в деревне больше делать нечего.
Не смотреть же весь день с завистью на Мишкин телефон.
― Поскорее бы осень, ― размечталась
девочка по дороге. ― Мам, новый рюкзак купим? А туфли? Такие, как у Лизы
Гарахиной. Вот она удивится, когда приду в таких же.
Марья неловко прикусила губу. Сжала руки
в замок и, глядя в окно электрички на пробегающие мимо пейзажи, задумалась. Как
сказать дочери, что в город они не вернутся? Им просто нельзя. Потеря друзей и
подруг будет для дочери настоящим ударом. В их новом доме даже электричество с
перебоями работает, а телефона (обычного) в помине нет.
― Чего молчишь, мам?.. ― снова спросила
Паша. И тут же сама ответила. ― Знаю, знаю, ты скажешь: «Посмотрим». Но я ведь
обещала тебе помогать, и буду.
― Ты уже помогаешь, ― улыбнулась Марья.
― Только… Я не уверена, что мы сможем вернуться в город. Это слишком опасно.
Скорее всего, тебе придется ходить в местную школу. Но ведь она не хуже,
правда?
Она подняла голову и с надеждой
заглянула в глаза дочери. Как же стыдно и больно осознавать, что твоя жизнь
катится под откос, и ты ничего, совершенно ничего не можешь с этим поделать.
Еще пару месяцев назад у них была роскошная квартира в центре, машина, дача.
УПавлы был отец, а у нее, Марьяны, муж, защитник и помощник. Когда родилась
дочка, он сам запретил жене работать, обеспечивал всем необходимым. Но вот его
не стало, и пришлось выкручиваться как только можно.
― Это все из-за тех плохих людей,
знакомых отца, да? ― не по-детски серьезно спросила Паша. ― Когда же они от нас
отстанут!
― Когда найдут, что ищут, ― отозвалась
Марья.
Да, именно из-за этих людей они с
дочерью лишились всего, что имели когда-то. Осталась только дача, на которой
теперь и жили. Немного вещей, которые удалось прихватить, сбегая.