⇚ На страницу книги

Читать Там… (сборник)

Шрифт

Интервал

«На темных одеждах – дорожная пыль…»

На темных одеждах – дорожная пыль,

В ладонях – остатки даров.

В угрюмых надеждах – кромешная быль

И пламя грядущих костров.

В угасших глазницах – Иллюзии крах

Да девственных снов лепестки,

Сожженных миров остывающий прах

И море смертельной тоски.

На звездных дорогах мы встретимся вновь

Ведь сходятся где то пути?

И если была между нами любовь,

Прости меня, жено, прости…

Скорбный ангел

«Любимых слов прекрасная тщета…»

Любимых слов прекрасная тщета,

Мерцанье тайн в трепещущей строке,

Премудрых книг святая нищета,

Тревожное гаданье по руке

Как мерное качанье в гамаке…

Холодных дней однообразный ход,

Сомнительный, непонятый никем,

Но кое как прожитый старый год,

И те же трещины на потолке —

Как тихое течение в реке…

И все глядишь на темный небосвод

И грезишь о забытом уголке.

Там все как здесь – и розовый восход,

И белые туманы вдалеке,

Как тени уходящих налегке…

«Ты скажешь: „Ночь…“ Прозрачный мотылек…»

Ты скажешь: «Ночь…» Прозрачный мотылек

Мне на ладонь доверчиво прилег.

Я буду ждать. Ни слова, ни строки,

Лишь слабое дрожание руки.

И страшно думать, что опять во сне

Мой скорбный ангел прилетал ко мне.

А может, в час позора и конца

Безумие за мною шлет гонца?

А может, просто сонный мотылек

Устал и, бедный, на ладонь прилег?!

…И бьются тени в мутное стекло,

Как будто чье-то время истекло.

А может, просто жизнь совсем пьяна?

Там, на дворе, лихие времена…

Ты скажешь: «Скучно жить в чужом краю!»

Я темные бокалы достаю.

«…И было так: молились до утра…»

…И было так: молились до утра,

А после пили до кошмарных грез,

И странно коротали вечера.

И год прошел, но счастья не принес.

А помнишь, как сияли небеса

Ответом на мучительный вопрос?

Горели подмосковные леса,

Спокойно спал палач в своем дому,

И сумасшедший слышал голоса.

И Август плыл в удушливом дыму,

Безжалостно сжигая эту твердь,

Сомнительный, ненужный никому…

Я раньше думал – так приходит смерть.

«…И городов бунтующая твердь…»

…И городов бунтующая твердь,

И аромат полей,

И в каждом теле зреющая смерть,

И розы на столе,

И встречи в отдаленных уголках

Заброшенной страны,

И пьяницы, таящие в зрачках

Младенческие сны,

И сонные осенние ветра,

Забредшие сюда,

И на окраине забытый храм, —

Забытый навсегда,

И на стене моей старинный крест —

Как скорбь Его чиста!

И тихий ангел, приложивший перст

К трепещущим устам,

И звучных слов тревожная мольба

Неведомо о чем,

И странная, невнятная судьба,

И что-то там еще…

«Я полюбил в глухие ночи…»

Я полюбил в глухие ночи

Смотреть сквозь мутное окно

В холодные, слепые очи

Светил, угаснувших давно.

Они почти уже остыли

И в синем холоде плывут

Одни, в туманах звездной пыли,

Покуда вовсе не умрут.

И это мощное сиянье,

Пронизывающее тьму

Лишь путь луча сквозь расстоянье,

Непостижимое уму.

А ты глядишь, завороженный:

– Какая яркая звезда!

Светильник, ангелом зажженный,

Неугасимый никогда…

«…И в небе осеннем сияют они…»

…И в небе осеннем сияют они,

Последние тайны храня.

Ни полунамека, ни проблеска, ни…

Ничто не тревожит меня.

И славно, как встарь, коротать вечера

В блаженном, как встарь, полусне.

Лишь поздние гости – сырые ветра —

Стучатся в окошко ко мне.

И будят, и напоминают о том,

О чем невозможно сказать,

И лучше в неведенье жить бы святом —