Читать Не все остались живы
Про Колю и его хорошие поступки
Жили Иван Ильич и Анна Петровна Боковы в деревне. Они да еще три дома пускали дым из труб. До города было километров триста. А может, и четыреста. Боковы километров этих не считали.
Да и город-то этот «городом» назвал тот, кто городов не видел никогда. Как, например, старики Боковы.
Дочка ихняя, Мария, давно уехала от Ивана Ильича и Анны Петровны. Письма иной раз присылала. Тогда их почтальон и приносил вместе с пенсией. А чего лишний раз таскаться?
Пенсию старик Боков называл «песней». Не шутил. Путал.
– Нюра, завтра песню доставят аль нет? – и, не дожидаясь ответа: – Да ишо есть деньги навроде. Пушай, кому не хватат, дадуть. Лишь бы Сирию спасли. Уж больно перживаю я за сирян этих. Особливо за сирят маленьких.
Боковы не знали, чем их дочь Маша занимается в городе. Ну и слава богу.
А Маша была девушкой «с пониженной социальной ответственностью». Впрочем, и девушкой она не была никакой очень давно, и про социальную безответственность – вранье. Мария Ивановна вступала в беспорядочные, но безопасные сексуальные связи, что позволяло ей как раз и отправлять деньги старикам. Это была как бы добавка к государственной нанопенсии. Получалось – плюс две «нано».
И хоть в течение 28 лет Маша соблюдала строго технику безопасности, в 40 лет какой-то изворотливый, бесшабашный, безбашенный, презирающий все нормы поведения и сметающий на своем пути все преграды, критически настроенный и смелый сперматозоид достиг своей цели.
Родила позднородящая 41-летняя Мария Ивановна Бокова мальчика. И когда исполнился ему один год, привезла его в деревню и оставила старикам. А куда, действительно, ей с ним? Она ж работает с утра до вечера и без выходных.
Да и сколько ей осталось работать? Вон солисты балета в этом возрасте давно на пенсию уходят.
И стал жить и поживать Коля Боков с бабкой и дедом.
В школу ходил он в соседнюю деревню три километра, где с ним были еще 12 учеников.
Под Новый год все ученики писали письма Деду Морозу с просьбами. Коля Боков просил компьютер и телевизор для деда с бабкой, и еще чтоб уборная была дома, да чтоб пенсию увеличили старикам, а то стала она совсем маленькой.
А маленькой она стала потому, что Маша ушла со своей творческой работы сама на пенсию.
Иногда она продавала презервативы из-под полы. Из-под полы потому, что уж два года, как губернатор Зайцев запретил их продажу, пытаясь повысить рождаемость в области.
Ну хватит. Это все ненужные подробности. Переходим к сути сказки.
И вот однажды сидел-сидел Коля Боков и глядел в окно.
И надоела Коле Бокову жизнь такая. И сел он на старый велик и покатился.
И прикатился Коля Боков к Зайцеву. Закатывается к нему в кабинет – Коля ж изворотливый, бесшабашный, безбашенный, презирающий все нормы поведения и сметающий на своем пути все преграды, критически настроенный и смелый. А Зайцев за столом сидит косой. А за его спиной висит шкура белого медведя.
– Коля Боков, я тебя, – говорит Зайцев, – в детский дом имени Сталина отправлю сейчас.
– Не отправишь, Косой, а лучше послушай, какую я тебе песенку спою!
Зайцев постарался развести глаза, но они стремились к переносице. Тогда Зайцев насупил брови.
