Читать Дневник его возлюбленной

В своём повествовании я намерено стёрла всё, что могло бы помочь определить, где именно произошли эти события. Скажу лишь, что всё это произошло со мной на планете Земля.

1 августа

Глава 1. Дома.

Я лежала на шёлковом, пахнущем лавандой постельном белье и гадала, который сейчас час. Конечно, можно было просто открыть глаза и посмотреть на часы, но сама мысль о необходимости малейшего физического действия усиливала головную боль и вызывала приступ тошноты.

«В ящике стола должны быть таблетки от головной боли, только вот как до него добраться».

Совершив невероятное усилие, я открыла глаза и для начала выяснила, который час. Было без четверти шесть. Чтобы голова не разлетелась на миллион частей, одной рукой я с силой надавила на лоб, а другой потянулась к ящику стола. Стол стоял в метре от меня, и я решила попытаться достать таблетки, не вставая с кровати. Я вцепилась в узкую прохладную ручку и резко дёрнула на себя. Ящик легко подался вперёд, не стремясь преодолевать моё усилие, и грохнулся на пол вместе со всем содержимым, которое рассыпалось веером ровно посередине между столом и кроватью. Тяжело дыша и стараясь не стонать, я откинулась обратно на подушку. Прошло не меньше пяти минут, прежде чем я снова возобновила попытку достать лекарство. Я пошарила рукой возле кровати и наконец-то вытащила из вороха рассыпавшихся фотографий упаковку с лекарством. Воды под рукой не оказалось, поэтому я просто разжевала таблетку и, чувствуя невероятную горечь во рту, стала ждать облегчения. Наверно, я впала в забытье, потому что когда упрямая заноза перестала буравить мой мозг и я снова открыла глаза, было уже около семи часов. Солнце висело над деревьями и нагревало комнату, отражаясь от глянца рассыпанных на полу фотографий.

Почувствовав, что способность двигаться постепенно ко мне возвращается, я аккуратно сползла с кровати и стала собирать с пола старые семейные фото, которые после трагической гибели родителей хранились в ящике моего письменного стола. Я и моя единственная старшая сестра Марта, мама и папа, папа с Мартой, мама с Марком. С Марком, который так и не успел официально стать моим отчимом, но сделал всё возможное, чтобы стать другом.

Когда родители решили расстаться, мне было восемнадцать лет. К тому времени я уже покинула стены отчего дома и жила у своего бой-френда. А Марта, её муж Роберт и маленький Артур жили за границей, где работал Роб. Мама с папой остались одни в огромном, пустом и как-то сразу умолкнувшем доме. Наверное, они чувствовали себя осиротевшими, а мы, как все любимые, избалованные и эгоистичные детки, занимались своей жизнью, нимало не заботясь о чувствах самых дорогих людей. Не знаю, может быть, сказалась усталость, но им не хватило сил удержать друг друга в скучных и унылых буднях сытого и устроенного быта.

Переживала ли я их расставание? Не помню. Скорее, я просто не заметила его. Для меня-то ничего не изменилось: и папа и мама были рядом в любую необходимую для меня минуту. Так было всегда. Раньше так было всегда…

Мама и папа уже несколько лет не жили вместе, у каждого из них была своя жизнь, но они не разводились. То ли не придавали этому значения, то ли не находили времени – не знаю. Папа жил один, много работал. Не знаю, также, были ли после мамы в его жизни женщины. Меня он ни с кем не знакомил. А мама жила с Марком, который её боготворил. Они познакомились, когда она, чтобы немного развеяться, собиралась в путешествие на Мауи, один из островов Гавайского архипелага.