Читать Забытый город
Как долго просуществовал новый город в подземных водах? Что, если он до сих пор стоит – мертвым истуканом среди вечной тьмы?
Трехмерная проекция планетарного винта тихонько поблескивала в свете ламп. Сквозь ее контуры проступали очертания стола, на котором Ума развернула модель. Командир тиссоров хотела обсудить предстоящие работы с новой сотрудницей.
– Ну, можно и так, – сказала Амрита, скользнув задумчивым взглядом по модели. – Надо будет посмотреть результаты геологической разведки.
– И как могут повлиять на конструкцию результаты геологической разведки? – с интересом спросила Ума.
Амрита пожала плечами:
– На другом полюсе работы идут на океанической платформе. Подводные работы всегда сложнее. Там они смогут установить только тройник Ваари. Тектоническая плита в этом месте не выдержит большей нагрузки. Таким образом, основная часть нагрузки приходится на долю нашей группы. Мы-то устанавливаем свой мегакрюк на материке. Если породы окажутся достаточно плотными, я бы сделала шесть вводов, а не четыре. Вам известен случай на Эритраке, где…
В кают-компанию вошел Хатхуу, офицер службы безопасности с Тхимврук. Руководство республики отправило его сопровождать экспедицию. Уме приходилось встречаться и работать вместе не только с представителями гуманоидных рас, но и с арахнидами, элефантидами, тарнаггами – огромными разумными куницами. Тиссорка успела привыкнуть к разнообразию форм, которые принимала разумная жизнь.
Но вид, к которому принадлежал Хатхуу, был, очевидно, эндемичным для системы звезды Атраз. Его нелепая фигура, странные движения, резкий голос – все это заставляло Уму отводить глаза, когда она сталкивалась с ним в узких коридорах космокатера. Хатхуу из принципа не пользовался переговорным обручем, к которому обычно прибегали представители рас, неспособных к акустическому обмену информацией. Хатхуу и его соплеменники были способны к звуковому общению. Но каждый раз, услышав его резкий, словно лающий голос, Рангут, ведущий геолог экспедиции, вздрагивала, да и Ума с трудом сдерживалась, чтобы не вскрикнуть. Певучая космолингва была слишком нежна для этих голосовых связок, так же как облик Хатхуу – невыносим для взгляда гуманоида.
Правда, сейчас Хатхуу никаких звуков не издавал. Он прошел к аппарату с напитками и синтезировал себе кружечку чего-то горячего. Ума видела, как над пластиковым стаканчиком заколыхались волны пара. Офицер проявил удивительную деликатность. Он не стал вмешиваться в разговор двух ученых, а сел на диванчик в углу и направил все лучи подобия морской звезды, заменявшей ему голову, в сторону экрана на стене. Деликатность Хатхуу особенно бросалась в глаза потому, что экран был черным – сейчас «Шустрая» шла над ночной стороной Схатранай.
Ума вернулась к беседе с Амритой, новенькой сотрудницей. Тиссорка уже поняла, к чему та клонит:
– Да-да. У нас говорят: «Сбережешь нитки, зашивая прореху, придется купить новое платье».
Новая сотрудница оказалась компетентной, а большего Уме было и не надо.
Случай на Эритраке был ей, конечно, известен. Тогда компания решила сэкономить, несмотря на предупреждения специалистов. Силовая ось поползла, раздирая кору. Компании пришлось платить неустойку за разрушение биосферы. Хотя той биосферы на Эритраке оставалось уж всяко не больше, чем на Схатранай, развернуть которую предстояло Уме и ее товарищам, потоки раскаленной магмы доконали несчастный Эритрак окончательно. С тех пор мнение тиссоров стало решающим при выборе конструкции мегакрюков.