Ебцота рыл могилы.
Сначала он вырыл три маленькие и теперь начал следующую, побольше. Для Сатане.
Работал спокойно, размеренно – торопиться некуда, – поглубже вгрызаясь лопатой в мерзлый наст. Лучше бы, конечно, в землю, думал Ебцота. Но до земли теперь далеко. Да и незачем – не осталось почти хищников, всех забрали.
Последнего медведя Ебцота видел месяц назад. Отощавший, голодный, белая шкура на одном боку вымазана в крови – медведь шел на него, не боясь даже двустволки.
И тут прилетела тарелка.
Их так называл Иван, водитель транспорта, навещавшего поселение. Тарелки. Хотя Ебцота считал, что эти штуки больше похожи на парадную шапку. Иван рассказывал, что тарелки разбирают живых существ, но не по частям, а иначе, по составляющим, говорил что-то про четвертое измерение. Ебцота ничего не понял тогда. Понял позже, когда увидел, как разобрали зверя. И то не всё.
Сначала у медведя пропала шкура. Потом мясо. Ебцота отчетливо видел висящие глазные яблоки, сетку сосудов, клубком шерсти окутавшую скелет. Мгновение спустя исчезли вены, пропали кости, и только струящееся облако крови еще секунду пульсировало в воздухе.
На снегу осталось лишь небольшое темное пятно.
Ебцота подошел, пригляделся. Понимающе кивнул головой. Тарелке такое, похоже, без надобности.
Дерьма в медведе было мало. Очень тощий медведь.
Ебцота расстроился в тот раз. Его семью лишили мяса. Очередной транспорт из города не приехал, еды почти не было, и он обрадовался медведю. Его хватило бы еще на месяц. А тарелок он не боялся. Иван говорил, от них не спрячешься, так что толку.
Когда стало ясно, что транспорт не приедет никогда, Ебцота решил, что надо заранее вырыть могилы, пока силы еще есть. А то понадобятся, а сил уже не останется. Дела надо завершать подобающим образом. Особенно такие важные, как жизнь.
Он выбрал то самое место, где высаживались пришельцы. Огромные, неповоротливые туши, похожие на толстенных моржей в разноцветных совиках, волочащихся по снегу. Моржи несколько часов ползали по кругу, будто чего-то искали, а вокруг летали тарелки. Три штуки сразу. Ебцота караулил медведя и закопался в снег – возможно, поэтому его не обнаружили.
Охоту они, конечно, и в тот раз испортили.
Почему он решил копать именно здесь, Ебцота не знал. Нужно было особенное место, а это место совершенно точно особенное.
С металлическим звоном лопата наткнулась на что-то твердое.
Ну вот, недовольно подумал Ебцота. Не затупилась бы.
Он придирчиво осмотрел полотно – вроде обошлось, – отложил лопату в сторону и спустился в могилу. Раскидал руками снег и обнаружил штуковину.
Штуковина была похожа на толстую букву «У» размером с ладонь, черная и блестящая. В центре выступала небольшая выпуклость. Ебцота повертел штуковину так и сяк, потом решил потрогать, какова она на ощупь, и снял рукавицу. Как только он дотронулся до гладкой поверхности рукой, на одном ее конце вспыхнула зеленая полоска, а центральная выпуклость загорелась красным цветом. Ебцота отдернул пальцы, и огни тотчас погасли.
Подумав, он решил показать находку жене.
– Оружие, – уверенно сказала Сатане.
Она держала штуковину, будто пистолет, у дула которого вместо одной зеленой полоски сейчас светились целых три – и еще две красные.