Из кожи, вылезая вон,
Нам показать хотят работу.
И колокольный ловят звон,
И стелют в ноги нам заботу.
И стайкой белых голубей,
Над куполами с позолотой.
И постаментом для свечей,
И все считается работой.
А рядом льется нищета,
И берега ее бескрайни.
В карманах дыркой пустота,
И все в других кидают камни.
И день секундой напоказ,
Колокола не ранят души.
Кто первый свой издаст указ,
И власть не будут слышать уши.
И для чего ее смотреть,
Когда театр кругом абсурда.
Делами вы должны хотеть,
Рабы галер из Петербурга.
Структура власти есть каркас,
Пригодность к штормам корабля.
Его не строят на показ,
И лучший будет у руля.
И должен он идти вперед,
Балласт, имея про запас.
И знает, что за мелью ждет,
И полюс выберет компас.
И корабельные узлы,
Ускорят, и замедлят ход.
От управляемой узды,
Вздохнет или умрет народ.
Усталость томно или грусть,
Тисками сжали мою грудь.
И режу я на части суть,
Уснуть, проснуться и вздохнуть.
Плывут трибунами слова,
И речи льются в унисон.
И пылью вьется нищета,
И ты как будто видишь сон.
И где-то там им хорошо,
В своей заоблачной мечте.
И как до нас им далеко,
Конец ознакомительного фрагмента.