– Папотька, ты плишел! – с громким визгом бежит в мои объятия Фимка, наряженная в балетную пачку и крылышки.
– Ну конечно пришел, – со смехом ловлю ее в объятия, пытаясь не помять наряд своей малышки. – Ни за что не пропустил бы твое выступление, зайчонок. Ну что, ты готова всех порвать?
– Да! – с энтузиазмом кивает моя дочь, оглядываясь назад в поисках кого-то. – Мам, ты где? Смотли, папотька плишел!
– Я вижу, Фим, – с усталой улыбкой приближается к нам моя бывшая жена Ася. – Привет, Кирилл. Хорошо, что успел, а то она нам жизни не дала бы.
– Привет, – киваю в ответ. – Скоро начало?
– Вообще-то, через пять минут. Я пришла за Фимой, надо отвести ее на сцену.
– Папотька, мне пола, но ты смотли только на меня, холошо? – требует моя властная малышка, глядя на меня ярко-голубыми, как у своей матери, глазами.
– Обязательно, – обещаю ей. – Ну все, иди зайчонок. Удачи!
Я спускаюсь в зал и сажусь поближе к сцене, ожидая первого в жизни выступления своей крошечной девочки в детском саду. В этом году Серафиме исполнилось четыре года и недавно она начала увлекаться танцами. Мы специально отдали ее в сад, где множество разнообразных кружков и не нужно возить ребенка по всему городу по разным местам. Этот маленький человечек имеет собственное расписание и является не менее занятым, чем взрослые, что вызывает у меня настоящее восхищение, ведь никто не заставляет ее заниматься насильно, она сама хочет и получает удовольствие от всего, что делает.
– Ну все, сейчас начнется, – присаживается рядом со мной подошедшая Ася.
Неловкость между нами никуда не исчезла, потому что слишком мало времени прошло после развода, в этом месяце как раз год исполнился. Мы с Асей расстались по обоюдному желанию, никто никого не бросил и не изменил, мы просто до смерти устали пытаться наладить отношения, когда все очевидно рушилось ко всем чертям, и могу сказать, что стали счастливее, как и наш ребенок, без постоянных ссор и обид друг на друга. Тем не менее, это не значит, что наши отношения перешли в дружеские. Мы больше не ругаемся, спокойно общаемся друг с другом, но только по делу или в компании общих друзей или семьи, потому что да, семья у нас тоже одна на двоих, ведь нас обоих растил ее отец и мой опекун – дядя Петя. Между мной и Асей не может быть былой близости, потому что все еще слишком свежо, и когда мы остаемся наедине, эта чертова неловкость так и витает в воздухе, как сейчас, но я уже привык. Возможно, с годами, все будет восприниматься по-другому.
– Я заберу ее сегодня? – спрашиваю у бывшей жены, так как завтра суббота – день, который Фима проводит со мной, и мне удобнее прямо сейчас забрать ее, чем утром.
– Давай, – вздыхает Ася. – Только заехать домой все равно придется, мы в спешке забыли ее Дружочка.
Дружочек или Длужочек по Фиминому – ее плюшевый заяц, с которым наша дочь никогда не расстается и везде таскает с собой.
– И она согласилась выступать без него? – удивляюсь я, ведь малышке не менее важно, чтобы Дружочек наблюдал за ней из зала, как и мама с папой.
– Мне удалось ее отвлечь, еле-еле, – улыбается Ася, глядя на сцену, которая пока остается пустой.
– Ася, я едва тебя нашел! – двигается к нам по ряду какой-то мужик, улыбаясь так, словно набрел на спрятанный клад.