Читать Всего лишь одна история
Глава 1. Порт. Маяк. Потеря сознания.
"Сидя в лодке, старик из Намюра
Восклицал: «Наконец я на море!»
Услыхав: «Вы на суше!»,
Он едва Богу душу
Не отдал от досады и горя".
Утро стоит начинать с чая.
Об этом Мистер Марсель твердил Миссис Марсель каждый день перед тем, как уйти на маяк и провести там около пяти часов. Миссис Марсель подобное «хобби» не одобряла – она считала, что обслуживание вышки пустое дело. Во-первых, она лишь внешне походила на маяк. Во-вторых, навигационная система кораблей уже несколько веков не нуждалась в наличии маяка на берегу. Но Мистер Марсель упрямо ходил туда каждый день, и каждый день он выполнял один и тот же ритуал.
Восемь утра – подъем. Осознание себя в куске зеркала, висящем над тумбой.
Девять утра – завтрак. Мистер Марсель предпочитал земное английское меню: чай, вареное яйцо, ломоть черного хлеба, соль и газету, пусть и не первой свежести. Десять утра – расчесывание усов. Далее Мистер Марсель надевал старинный цилиндр, который не разваливался лишь благодаря десятку пестрых заплат, и, учтиво попрощавшись с женой и двумя очаровательными сорванцами, отправлялся в сторону Порта.
Маяк действительно не походил на привычное землянам сооружение – он был лишь частью Ковчега Криоса, оборудованием, которое после удара о Экиа-Нова пришло в непригодность. Местные энтузиасты слепили маяк из упавших останков, и его ждала бы участь всех наспех собранных произведений искусства, если бы не Мистер Марсель. Воспитанный в духе традиций, он пообещал себе, что станет смотрителем Маяка, как и его пра-пра-пра-пра… дедушка, Джони Джон Старший. Кто, если не Мистер Марсель?
После ежедневной уборки Мистер Марсель любовно проверял фонарь, который почему-то упорно продолжал светить несмотря ни на что, обедал тем, что ему послала Миссис Марсель, и погружался в чтение. Больше всего Марсель любил поэзию, поэтому неудивительно, что спустя годы поглощения рифм он и сам стал писать небольшие лимерики, которые по вечерам зачитывал детям. Иногда Мистер Марсель, как он изволил выражаться, хулиганил: поворачивал вентиль, ослаблял крепление и направлял луч света в сторону города.
Первым делом тот указывал на Улицу Красных Фонарей, так что вусмерть пьяные матросы лицезрели столб света с небес, падающий на бордель «Семь Девиц».
«И если это не знак, то что?» – думали они и с трепетом в груди бежали в объятия портовых девиц.
Еще немного повернуть вентиль – и свет указывает на бар «Рыбий хребет», прекрасное место для тех, кому не хватает в крови виски, фосфора и проблем.
Центральный ринг спонтанных боев среди матросов любой категории, деловой центр для переговоров торговцев рыбой и, конечно, колыбель любимого местными блюда – «Пороха» или сушеного рыбьего хвоста под специями. Любимого и практически единственного, ты как ни старайся, а в портовом «городке» из еды в основном рыба.
До таможенного пункта и складских помещений луч уже дотягивался с трудом. Все-таки куски Криоса технически не являлись маяком и не были рассчитаны на охват в триста шестьдесят градусов. Иногда Мистер Марсель устраивался на открытой площадке с чашечкой чая и задумчиво наблюдал за небом – интересно, какой она была, Земля? Такого же цвета там было море? Также матросы бежали на свет? Также пах рыбой чай?