– Вы меня совсем не помните?
Она позвонила ему накануне, представилась Миланой, и попросила о встрече. Обычно он обсуждал заказы по электронке, но она настояла на личном разговоре.
Ее сопровождал молодой симпатичный телохранитель, который сразу обосновался на барном стуле. Сначала до Глеба дошла волна дорогого аромата, употребленного чуть больше, чем следовало. Затем он увидел профиль диснеевской принцессы – большой русалочий рот, точеный носик. Может, конечно, уже не принцессы, а королевы, но умелые руки косметологов и пластических хирургов, видимо, хорошо оплачивались, чтобы отсрочить смену статуса. Платиновые волосы, ярко-голубые глаза, коралловые ноготки давно не готовившей еду женщины. Она подошла ближе и посмотрела в панорамное окно на простиравшийся внизу город.
– У вас здесь очень уютно, – вынесла свой вердикт Милана и с грацией присела на гостевой диван. – И очень красивая Испания на стенах. Любите Мадрид?
Он кивнул и включил дежурную улыбку – «я добрый, но уставший профессионал, давайте поскорее».
Все предвещало «чикульный» заказ, как он называл такую работу. Хочется фотосессию, и такую, чтобы все ахнули. Чтобы подружки в Инстаграме написали «Вау, красотуля», а злословных завистниц пришлось бы банить пачками. Может, даже пришлось бы нанять специальное агентство для этого. Много образов: нежная нимфетка, деловая дама, вампирша на охоте, – все разные, но везде маслянистая ложбинка между упругими грудями. Чтобы костюмер и визажист к концу сессии хрипели, как загнанные лошади. И чтобы фотографий сто, не меньше – их должно хватить на целый год регулярных публикаций с философскими статусами вроде: «Наивность женщин – миф, бережно хранимый во благо мужчин» или «Как много тех, кто сделал нас сильнее. Как мало тех, кто сделал нас счастливее», ну и дальше по тексту. Целый «Гугл» таких.
Глеб не любил работать с женщинами. А с «няшек» всегда брал двойной тариф за то, что приходилось терпеть их болтовню и выслушивать бредовые гениальные идеи. За суету и лицемерие. Он с тоской посмотрел на диплом от Британского журнала фотографии. Единственная награда, которую он держал на видном месте и которую на таких съемках он отворачивал лицевой стороной к стене.
«Интересно, уже есть сорокет?» – думал он, следя за как ее губы превращаются в аппетитный резиновый пончик во время артикуляции буквы «о». Он стряхнул с себя оцепенение.
– Кофе, воду, сок?
– Спасибо, не нужно. Я подозреваю, что вы не любите, когда время тратится зря. Постараюсь быстро изложить суть дела.
Голос – бархатный и волнующий. Может, в молодости она была певичкой шансона в кабаре, пока не вышла замуж за одного из своих влиятельных поклонников в малиновом пиджаке или скрипучей кожаной куртке.
– Глеб, я очень ценю ваш талант. Я не очень разбираюсь в вашем искусстве и, наверное, вовсе не интересовалась бы им. Но когда мой муж стал одним из героев вашей выставки, конечно, все изменилось.
Так. Он весь подобрался. Тут же начало посасывать под ложечкой. Если она жена одного из «королей», то это хреново.
Милана посмотрела куда-то сквозь него, словно на стене напротив показывали кинохронику десятилетней давности.