Читать Второй Фаэтон: восемь часов до смерти

Вначале я хотел написать антиутопию о вредных побочных последствиях технологического прогресса человечества, не сопровождающегося адекватным развитием морали и политических институтов. Однако таких книг в последнее время очень много, а скепсис людей к научному прогрессу, если последний не отражается напрямую на их банковском счёте и обеденном столе, сильно растёт. И это тоже негативный эффект того же прогресса.

Поэтому я решил написать книгу о другом. О том, как именно научный прогресс оказывается единственной силой, способной вернуть разум обезумевшему человечеству, столкнувшемуся с неведомой доселе природной угрозой, и справиться с ней.

Проще говоря, это книга о том, как восемь миллиардов людей Земли живут, погибают, борются и побеждают.

На закате тихого ноябрьского дня старый Буй Хыу Бинь подводил свою джонку к одному из крохотных рифов на окраине островов Катуик и уже глушил дизель, становясь на якорь. Здесь, в одном из проливчиков, в тёмные безлунные ночи, именно в это время года почему-то сразу собирались полчища превосходных палтусов, макрелей, гильз^>1, лобстеров. Бинь ходил сюда мальцом с дедом Тхыком ещё во время той жуткой войны. Тхык не боялся риска, когда на этом месте его старую джонку мог, едва заметив, без всяких разговоров послать ко дну морской патруль любой из трёх воевавших стран. Но дело стоило того. Тхык один знал это место и время. Он сбывал свой богатый улов одному владельцу ресторана в Сайгоне, у которого часто столовались не только простецкие нгуеновские^>2, но и взыскательные американские офицеры. И потом мог целый год только делать вид, будто ловит рыбу, пока снова не подходил заветный десятый месяц^>3.

Когда установилась «народная власть», семейство Буй никому не открыло своей заветной тайны. Перебивались, как все, в рыболовецкой коммуне, пока, наконец, времена снова не переменились. Старый Тхык говаривал: «Времена меняются сами, от твоих усилий ничего не зависит». Да, времена, точно, были уже не дедовские. В отличие от предков, сворачивавших и разворачивавших изорванные бамбуковые паруса, Бинь стал хозяином новейшей мощной моторной джонки. Да вот только теперь продолжать фамильный промысел было некому. Сам Бинь его вёл, но сыновей у него не было, дочери повыскакивали замуж за новых городских бизнесменов, появившихся в эпоху «Дой Мой»^>4. Хорошо хоть, что сейчас Биня сопровождала его двенадцатилетняя внучка Тиен, долго уговаривавшая на это свою маму Ми. Внешне уже не по годам развитая («Акселератка», – ласково усмехался в себе старик, смакуя услышанное в молодости иноземное словечко), Тиен вполне отвечала своему таинственному имени^>5 – её неудержимо влекли загадки, связанные с морскими просторами, их странными обитателями, тёмными ночами, фантастическими байками бывалых моряков и рыбаков.

Пала редкая в это время года тихая ночь, пронизанная мягким светом слегка затуманенных звёзд и любовно откликавшейся их сиянию ласковой гладью Южно-Китайского моря. Бинь начал расставлять своё хитроумное ловчее хозяйство. Здесь чистая слабенькая Тиен не была ему ни помощницей, ни наблюдательницей. Как истая современная вьетнамка, гармонично совмещавшая романтичность с практичностью, она сидела в радиорубке, вслушиваясь в таинственные колебания эфирных волн с такой же мечтательностью, как и в шелесты волн морских. Здесь было, наоборот, её монопольное хозяйство. Бинь-то как раз ни черта во всех этих современных гаджетах не понимал. Старый добрый радиопередатчик – вот был предел его технических познаний, которые он, впрочем, всегда считал вполне достаточными для такого дела. Но Тиен уговорила его взять с собою массу всяких новых штучек, которыми пользуются теперь «у них, в городе», и сейчас ловила интернет (которого Бинь также никогда не понял и не собирался понимать) через спутник.