Утро бывает хорошим только в одном случае – когда оно наступает после часу дня. А вот если ему срочно нужно выгнать тебя в школу, да еще зябким майским утром – это не утро. Это просто издевательство какое-то! Можно попробовать отсидеться, вернее, отлежаться под одеялом – вдруг пронесёт?
– Его-о-ор! Давай вставай и собирайся быстрее! Мне нужно на работу, а ты телишься!
Не пронесло.
Комок под одеялом пошевелился, вытянулся в полный рост, послышался звук зевка, и… И снова стало тихо. Минут через пять открылась дверь и в комнату заглянула молодая девушка:
– Вот же наказание!
– Лиза, иди к чё-ё-о-орту! Мне сегодня попозже, – пробурчало одеяло. – Нас Пал Палыч запряг на общественно-полезные работы – лицею вздумалось заиметь личное картофельное поле, чтобы эксплуатировать детский труд.
– Ничего, вам, лоботрясам, полезно. Особенно тебе. Может, хоть немного мясом обрастёшь. Давай вставай, чего валяешься? Опоздаешь – выгонят из школы!
Одеяло немедленно разразилось невнятным бурчанием, вспучилось, из-под него показалась рука с вытянутым средним пальцем. Круглое Лизино лицо вытянулось, тонкий нос наморщился, а ехидное одеяло продолжило:
– Я еще всяких блондинок не спрашивал! Моя жизнь – не твои проблемы!
– А жаль, – хмыкнула Лиза, покачав головой, – я бы тебе устроила кордебалет. За каждую плохую оценку или вызов родителей.
– Помечтай, помечтай, – буркнул Егор, вылезая, наконец, из постели. – Давай отсюда, я, может быть, стесняюсь!
Лиза вышла, хлопнув дверью. Процокали каблучки по дорогущему паркету прихожей, хлопнула дверь, и в квартире стало тихо. Теперь можно и вставать, а то действительно так и опоздать недолго. Автобус каждого опоздуна ждать точно не будет, а за неявку наверняка родителей оповестят.
Егор протёр глаза, отбросил назад длинную чёлку и осмотрелся. За ночь в комнате ничего не изменилось – аккуратно разбросаны по стульям вещи, его гордость и прелесть – здоровенный черный системный блок был на своем месте, монитор неодобрительно мигал – мол, опять забыл меня выключить, нерадивый хозяин. А жёлтый костюм Скорпиона на плакате над кроватью вызвал приступ острой головной боли.
– Не выспался, – укорил себя Егор, поморщившись. – А ведь говорил… так нет же – еще пять минуточек, потом десять… Потом организм вспоминает, что выпил много чаю…
Он потопал в ванную и включил воду.
– Неродная сестра – хуже Пятачка с ружьем! – жаловался зеркалу Егор, начищая зубы. – Хотя иногда она бывает полезной. Отвозит в школу, забирает от друзей, покрывает перед родичами.
Чёлка мешалась в большей части занятий, составляющих Егорову жизнь, но ему казалось, что с ней он выглядит солиднее, хотя многие утверждали обратное. Сзади он был стрижен коротко, волосы спереди можно было дотянуть до верхней губы, чем Егор довольно часто успешно и занимался перед зеркалом. Особенно когда умывался. Но не сегодня – сегодня он боялся опоздать.
– Вперёд! – пробасил он и со стуком опустил зубную щётку в оранжевый стаканчик. – Дела не ждут!
Голос у Егора начал ломаться рано – всего лишь месяц назад, прямо перед тринадцатилетием, поэтому он старался чаще говорить сам с собой, чтобы попривыкнуть к перестройке организма и быстрее избавиться от раздражающего писка.