Читать Мерседес из Кастилии, или Путешествие в Катай

Шрифт

Интервал

* * *

Глава I

От стука в ворота дрогнул весь двор,
И клич прозвучал в тишине:
«Здесь Сид Руи Диас Кампеадор[1]
В доспехах и на коне!»
Хеманс[2]

Что ни возьми – творения несравненного Сервантеса или другого, менее знаменитого автора, вдохновившего Лесажа[3] на его бессмертный роман, глубокомысленные исторические предания или рассказы современных путешественников, – все говорят одно: постоялые дворы в Испании никогда не были хороши, а дороги – безопасны. Эти два блага цивилизации, видимо, останутся навсегда недоступными для жителей Пиренейского полуострова, ибо мы все время только и слышим о неприятностях, причиняемых путникам испанскими разбойниками и кабатчиками. Если так обстоят дела даже сегодня, вряд ли они шли лучше в середине пятнадцатого столетия, куда мы приглашаем читателя перенестись силой воображения.

В начале октября 1469 года государь Арагона Хуан де Трастамара пребывал со своим двором в Сарагосе на реке Эбро. Название этого города, видимо, произошло от искаженного имени Цезаря Августа. В наши дни он прославился благодаря мужеству своих горожан[4]. Хуан де Трастамара, или Хуан II, как его чаще называют, был одним из наиболее проницательных правителей своего времени, но сильно обнищал из-за бесконечных смут мятежных, или, вежливо говоря, свободолюбивых каталонцев. Ему стоило немалых трудов усидеть на троне. Владения его были довольно пестры: помимо родного Арагона, он правил Валенсией и Каталонией, Сицилией и Балеарскими островами, а также предъявлял довольно сомнительные права на Наварру. К этому списку можно было бы еще прибавить Неаполитанское королевство, если бы предшественник Хуана II, его старший брат, не завещал Неаполь своему незаконному сыну.

Правление короля Арагонского было долгим и беспокойным. Он почти полностью опустошил свою казну, пытаясь усмирить неуемных каталонцев, и ко времени начала нашего рассказа даже не помышлял скоро добиться успеха. На деле же успех пришел к Хуану II уже через два месяца, когда внезапно скончался его соперник, герцог Лотарингский. Но человеку не дано провидеть будущее, и 9-го числа вышеупомянутого октября месяца королевский казначей был в тягчайшем затруднении: солдаты требовали жалованья, грозя разбежаться по дорогам, а в государственной сокровищнице оставалась весьма скромная сумма – всего триста энрикес, или Генрихов[5], как называли по имени предыдущего монарха золотые монеты. Это затруднение было настолько серьезным, что по сравнению с ним даже военные дела отошли на второй план. Король созывал совет за советом, банкиров и ростовщиков задабривали и запугивали, все приближенные двора пребывали в состоянии величайшей тревоги и неуверенности. Но вот период колебаний, видимо, кончился, и настало время действовать. Сгоравшие от нетерпения жители Сарагосы наконец узнали, что их король, чтобы разрядить напряженное положение, решил отправить с важной миссией посла к своему соседу и союзнику королю Кастилии.

В 1469 году на троне Кастильского королевства восседал Генрих IV, тоже из рода Трастамары. Он был внуком дяди Хуана II по мужской линии и, следовательно, довольно близким родственником арагонского короля. Несмотря на родство и общие семейные интересы, которые, казалось бы, должны были объединить обоих монархов, лишь постоянный обмен дружественными миссиями позволял сохранять между королевствами мирные отношения. Поэтому объявление о новом посольстве, правда, вызвало одобрение горожан, но никого не удивило.