Порывистая волна ветра охватывает полуголые деревья, обессилившие от долгой борьбы с каждым днем все ближе наступающей зимой. Она хлынула на пустые улицы, разметая усохшие листья, на крыши домов, где тяжело качаются кабеля и тросы, отчего птицы, сидящие на прутьях, быстро слетают вверх, уносятся в глубокую темноту. Среди этого спровоцированного шума, в полумраке около одного из домов говорит бархатный мужской голос:
– …по бензину там вообще, ммм… Получается около ста литров.
Говорит к подруге. Они вдвоем стоят возле дома, откуда исходит свет с окон квартир; неподалеку от них – яркий свет от фонарей, освещающих аллею.
– Сотня литров на всю дорогу? – спрашивает она; в голосе слышится искренность – можно подумать, она вправду интересуется подобными вещами. Никогда бы он не столкнулся с мыслью, что ей безразлично.
Это было вечером в конце октября. Из окна на первом, завешенным бирюзовой шторой с бахромой, льется мягкий синий свет. По близости не видно никого.
– В одну только сторону, в одну сторону сто литров… хххху-у-у, – он громко выдохнул, и он и она засмотрелись на пар, который медленно рассеялся в воздухе. – Да, уж как бы иногда плохо не было, главное – всегда есть теплый дом, куда возврашаешься. Где тепло, спокойно.
– Иногда такие состояния, что и это кажется самым малым из всего, что есть. – Просто по ней мороз ударил не так сильно, как по нему.
Она поднимает лицо вверх, к небу.
Кусты и деревья – они слышат, как где-то издалека слышатся громкие шаги зимы, они чувствуют перемену. С них почти опали остатки последних листьев, они готовы принять на себя очередное долгое сражение, каждый год вынуждающее прощаться со своей молодостью на сезон. Желтые и красные листья деревьев разбросаны по мокрой траве, продолжают увядать на пыльной дороге, на пустых тротуарах.
Она смотрит в черное небо, на котором проблеск звезды мелькает редко, пробившись сквозь серые тучи.
Он в это время думает, что бы еще сказать… как бы ему сделать так, чтоб этот разговор не выпал из памяти, как случается всегда.
А она закрывает, открывает свои глаза снова, снова их закрывает. Ветер мчит сильней, провоцируя множество разнообразных последствий своим, казалось бы, всего-лишь легким прикосновением, едва ощутимым. Являясь причиной самого разного… веет, и желтые листья, до этого времени лишь немного трепетавшие под его дуновением около бордюров, в один момент мягко, словно невидимой слабой волной, поднимаются в свежий октябрьский воздух и летят… завиваются в кругах и летят дальше….
Волна идет в даль, а деревья, до этого времени совсем тихо перешептываясь друг с другом, вдруг все вместе запевают тоскливый, но никогда не надоедающий припев, который всегда ярко выделяется на фоне тишины.
Конец ознакомительного фрагмента.