Как?! Вы до сих пор не знаете, почему цапли так обожают стоять на одной лапе? Да спросили бы у меня! Я бы вам давно уже всё объяснил!
Так вот, рассказываю. Правда, история эта будет немного печальной. Но обо всём по порядку.
Так странно отдыхать, спать и даже охотиться цапли научились очень давно. И научила их одна старая Цапля. Дело было так.
Однажды, прохладным осенним утром Старая Цапля проснулась возле огромной лужи, раскинувшейся в низине между невысокими, заросшими лесом холмами. Она всегда останавливалась на этом озерце, когда летела на зимовку на юг. Здесь можно было подкрепиться и набраться сил, чтобы продолжать путь дальше. Летом, от жары озерцо подсыхало и разбивалось на несколько лужиц поменьше. Но сейчас дожди вновь соединили водяные оконца в одно длинное, серебряное зеркало, отражавшее, то низкие серые облака, то, по-осеннему яркое, лазурное, если вдруг выпадал погожий денёк, небо. На дне лужи, там, куда вода приходила только в сентябре, зеленели трава и осока, а в ямках и впадинках, где влага сохранялась всё лето, торчали камыши, и вились, будто русалочьи волосы, изумрудные водоросли. Вот здесь-то, в камышах, водорослях, в иле и тине и водились лягушки, тритоны, жуки-плавунцы, личинки и разные другие водоплавающие каракатицы.
Цапля плохо спала, холод и особенно промозглая сырость всю ночь донимали её. Поэтому она не отдохнула, как следует, после вчерашнего перелёта, и это ещё больше осложняло её и без того незавидное положение. Старой Цапле, во что бы то ни стало, надо было сегодня же продолжить путь. Оставаться у лужи на два, на три дня, отоспаться, отдохнуть, отъесться, как делала она это раньше, было опасно – холодное дыхание севера и подгоняло, и догоняло её.
Она отправилась в путь, как всегда, как много-много лет подряд – в те дни, когда вечернее солнце над её родным болотцем начинало падать не в зубчатый лес, а закатывалось раньше, ещё до ёлок, в поле. И ночи становились длинными и прохладными. Однако Цапля просчиталась – силы были уже не те. И, хотя она старалась, и тратила каждый день на перелёт больше времени, чем в прежние годы, всё равно отстала от стайки, с которой отправилась в путешествие. Старая Цапля понимала, что ещё немного и стужа настигнет её, заморозки скуют водоёмы льдом, жизнь в них замрёт, и нечем будет кормиться. Да и ходить по мелководью, взламывая тонкий лёд, означало поранить старые ноги. И всё это вместе – бескормица и раны, привели бы её к верной гибели.
Проснувшись, Цапля не обнаружила противоположного берега – его скрывал густой туман. Вечером она прикорнула на краю сбегающей к озерцу узким краем, длинной полянки. И теперь выступали из мглы только кусты и деревья, что стояли неподалёку. Как нарисованные, выступали из белой пелены их чёрные, мокрые стволы, сучья и ветви. Казалось даже, что они придвинулись ближе, чем были вчера, когда их освещало красное закатное солнце. И наоборот, ёлки, берёзы, осины, что высились сзади, за ними, отступили, казалось, ещё дальше, совсем далеко, и виднелись лишь тёмными, размытыми в белой пелене пятнами.