Читать В Лавре преподобного Сергия. Из дневника (1946–1996)
© Пыльнева Г. А., 2006
© Московское Подворье Свято-Троицкой Сергиевой Лавры, 2006
От автора
Спустя полвека со времени возвращения жизни в затихшие соборы и храмы Троице-Сергиевой Лавры хотелось собрать все свои записи, относящиеся к посещениям любимой с детства обители преподобного Сергия, и некоторые из них, во избежание повторений, включить в этот сборник. Он составлен почти полностью из личных заметок, за исключением воспоминаний одного из первых послушников Лавры, впоследствии архиепископа[1], отца Сергия Боскина и Н. М. Любимова. Они дополняют скудные знания составителя о самом первом периоде жизни Лавры.
При всей ограниченности этих дневниковых записей хотелось все-таки собрать их вместе с единственной целью – попытаться хоть как-то выразить невыразимое: огромную сердечную благодарность Господу, Промыслителю спасения каждого, и преподобному авве Сергию за то, что есть на свете Лавра Троицкая и есть возможность каждому желающему прикоснуться к чуду. Чудо это заключается в том, что в Лавре самое удивительное и драгоценное – это участие, хотя и незримое, в жизни каждого, кто тянется душой к Преподобному, – самого Преподобного. Все остальное, неизбежно сопровождающее всех нас, грехом ослабленных, не так важно. Главное – не проглядеть, не пропустить без внимания живой образ преподобного нашего аввы Сергия Великого.
Если трепетно и благоговейно молиться в Лавре со всем усердием, на которое кто способен, то нельзя не согласиться, что нет на свете уголка лучше обители Сергиевой. Ощутить это легче тому, кто не отягчен житейскими привязанностями, кто может не распылять внимание на все второстепенное, постороннее, кто ищет не своего, а Божиего, кому место свято уже потому, что молитвами Святого строилось и посещением Богоматери благословлено было.
Богу нашему слава и Угоднику Его достойное величание!
Часть I. Первые впечатления
Первое знакомство с образом преподобного Сергия
В далекие детские годы, еще до начала Отечественной войны (значит, до моих пяти лет), как-то бабушка взялась перебирать свое «добро» в большом сундуке. Может, он был и не таким уж большим, но мне казался огромным. Бабушка запирала его на замок, чтобы ребятишки не забрались из любопытства и не потревожили ее ценности. Бабушка время от времени просушивала вещи, хранившиеся в сундуке. Убедившись в том, что ничего интересного там нет и пахнет нафталином, мы потеряли к нему всякий интерес. Возможно, и о сундуке я бы не вспомнила, если бы не одна находка. Разбирать бабушкино «богатство» помогала ее дочка – моя тетушка. Они среди всего хозяйства нашли образок преподобного Сергия, обгоревший и поцарапанный. Тетушка, имея меня в виду, сказала бабушке: «Ты его ей береги. Пойдет в школу – пригодится». Наверное, этот момент и был первым указанием на преподобного Сергия.
Вскоре началась война. Мы перебрались из Подмосковья в столицу. Москва встретила нас страшной картиной разорения: затемнением, холодом, длинными очередями, карточками, слезами и страхом. Вместе с самым необходимым мы взяли и этот образок. Уважение взрослых как-то передалось, обратило внимание, вошло в сознание еще до понимания того, кто это и почему пригодится.
Немного позднее, ближе к моим семи годам, попался лохматый сборник, где кто-то неумело соединил все, что было под руками: отрывки из житий святых, молитвы, описания святых обителей. Если вспомнить, что в эти годы – в начале 40-х, когда шла война и главное, после усердного истребления всего, что могло напомнить о «пережитках прошлого», – почти ничего из духовной литературы у знакомых найти было нельзя, то и такой самодельный сборник был богатством, которое берегли, передавали из рук в руки с опасением, иногда и недоверием, всегда с тревогой.