Читать Один

И вот – один. Уже друзья далеко,

И трижды проклята моя дорога.

Девиз был – «Все за одного»,

И в этом был успех.

Успех пришел – и никого.

Лишь я – один за всех.

Ю. Ряшенцев.

Баллада опасной дороги

У-Янус исчез ночью с воскресенья на понедельник. Всю неделю он нервничал, несколько раз заговаривал с А-Янусом, и видно было, что собирался сказать что-то важное, но в последний момент вспоминал о другом, не менее важном, и припускал прочь по институтскому коридору, рассеянно отмахиваясь от изумленных коллег. Он забывал спрашивать о том, что было вчера, – и сотрудники начали путать Янусов, потому что последнее время внешне они почти не различались. Все знали, что это означает, и, втайне жалея обоих, терпели странности У-Януса, осторожно пытаясь выведать у А-Януса, кого он прочит в свои преемники, когда «все случится». Особенно усердствовал Выбегалло, которому третий год не удавалось выбить средства на новый проект «Голубой ковчег». Суть проекта заключалась в том, чтобы забросить под купол выведенной из эксплуатации станции «Венера-2» «всякой твари по паре», и всего через двести-триста лет наблюдений… После отказа в государственном финансировании Выбегалло некоторое время терроризировал представителей большого, среднего и даже малого бизнеса, но и там не преуспел и окончательно утвердился, что передовое исследование просто обязан финансировать НИИЧАВО. Пользуясь старыми связями, оставшимися еще со времен исследования павианьего наречия, он выписал для работы из Сухумского питомника двух орангутанов, полагая, что такое рвение не останется незамеченным. И не ошибся. Эксперимент заметили все. Орангутаны, помещенные «для сохранности» в свободную клетку вивария, очень быстро выучились у вурдалаков из соседнего вольера играть в «пьяницу» и выражать свое неодобрение относительно несправедливости окружающего мира недвусмысленными и чрезвычайно экспрессивными жестами. Один из них, орангутан по имени Ева, и продемонстрировал на большом заседании Ученого совета, куда Выбегалло, «для наглядности, значить», притащил своих питомцев, причесанных, подбритых и выряженных в крахмальные сорочки и «во избежание» подгузники.

Неудача не сломила, а, напротив, раззадорила профессора. Обвинив «некоторых закоснелых личностей» в нетолерантном отношении к сексуальным меньшинствам, он попытался привлечь на сторону «Голубого ковчега» прессу, но не слишком преуспел. Узнав, что в эксперименте предполагается участие четырех гетеросексуальных пар, «для размножения, значить», поборники сексуальной дискриминации охладели к теме. Зато ею живо заинтересовались Выбегалловы аспиранты, которых было количеством как раз восемь, по четыре гетеросексуальные особи обоего пола. Когда же прошел слух, что для чистоты эксперимента на голубой планете дублями не обойтись и Выбегалло выбивает финансирование на дополнительную надбавку за работу во внепланетных условиях, сотрудники Амвросия Амбруазовича попытались по большей части перевестись в другие отделы, вплоть до внезапного открытия у себя предикторских способностей, тяги к исследованию смысла жизни или незапланированной беременности. Спасаясь от насмешек молодых коллег, Выбегалло переименовал проект из «голубого» в «венерианский», а те, в свою очередь, окончательно окрестили его «венерическим». Спасти положение мог только счастливый случай, который виделся Амвросию Амбруазовичу в смене руководства. Он искренне надеялся, что Янус выберет себе в преемники кого-то из тех, с кем Выбегалле под силу будет справиться или хотя бы договориться.