Читать Радости Рая

Я стою на скале – охотник в меховой безрукавке, в коротких кожаных штанах, и не могу, не умею еще обмануть даже диких козлов, на которых охочусь, поэтому должен подкрасться к ним с подветренной стороны, как можно ближе, и поразить зверя одним ударом метко брошенного камня. Я хороший охотник, зовут Аким, или Иоаким, женщины моего и соседнего племени любят меня, от них имею я множество детей, и в жизни своей на моем родном острове я наверняка испытал блаженство рая.

Вот я выследил зверя, горного муфлона, подкрался к нему и хочу убить его точным броском камня. Камень, что собираюсь бросить в голову барана, раньше лежал в груде других камней, я поднял его и назвал именем Ондар. Лети, Ондар, в висок зверю, который замер и мечтательно смотрел куда-то ввысь, и попади сколотым боком точно в то место под ухом, где прыгающая нервная жилка выходит на поверхность шкуры.

Зверь сразу же послушно отделился от скалы и рухнул вниз, перевертываясь в воздухе, ударяясь о скальные уступы, стремительно обгоняя ссыпной град потревоженных булыг и камней более легкого веса. Берендей – как я успел назвать падающего барана-муфлона, пока тот кувыркался по крутизне вниз, сверзившись с высоты двух тысяч метров, – улетая вниз, уменьшался на глазах, пока не стал величиною с детский башмачок. В таком размере улегся Берендей на дно ущелья, откинув рогатую голову, недалече от камешка по имени Ондар.

^>Камень Ондар слетел на свое место чуть раньше Берендея, неизвестно, где и при каких воркотаниях жидкой земли родился этот камешек, – но он таки сумел хоть разочек переменить место своего существования, причем на значительное расстояние. А ведь огромное большинство наземных камней где как появились на свет, там так и остались на веки веков, не шелохнувшись, пока не рассыпались в прах от вселенской скуки. Камень же Ондар благодаря моей правой руке, которой имя Махей, – круглый серый с отколотым краем камень за свое существование во Вселенной лишь один раз сдвинулся с места и перелетел на другое место, по пути тукнувшись в висок горного муфлона.

То была охота на зверей и птиц со снарядами из камней, запускаемых рукой охотника. Два камня он всегда носил с собою, один – в правой руке, другой – в левой. Подкравшись к дичи, он мог метнуть снаряд всего один раз. Если горный индюк с перебитой шеей или муфлон с пробитым виском не падали тут же на месте, а уносились прочь, торопливо вычеркивая себя из символического списка моих охотничьих трофеев, то смотрел вслед убегающей недобыче, замерев, словно муфлон Берендей, после чего шел на другое место, по пути переложив запасной камень в освободившуюся бросковую руку по имени Махей.

Это на всякий случай – а вдруг у Дода, дающего охотникам добычу, выпадет такое местечко на моем пути, где захочется ему как раз и подшутить надо мной, и он выставит за ближайшим поворотом скалы, на зеленой травяной терраске, токующего перед самочками семицветного фазана. Переложив снаряд в боевую руку, я решил найти другой в запас, и только я подумал об этом, как увидел под ногами подходящий окатыш из семейства кремниевых, по имени Пиндарик, нагнулся и подобрал его в запасную, не бросковую руку. А когда разогнулся и поднял голову, то увидел в пяти шагах от себя серебряную девочку с кожаной торбой за спиною, доверху наполненной грибами