Читать Моя тайская жена

Евгений Шан (Троценко Евгений Петрович, 1961 года рождения), родился в Красноярске, воспитывался на берегу Енисея в кержацком селе. После окончания лесохозяйственного факультета надолго уехал в горы Тывы, Саян, Алтая, работал в лесном хозяйстве, изучал буддизм. Свой путь в этой экзотической стране начал туристом, затем жил некоторое время в монастыре. Сейчас живёт в Таиланде, в пригороде Паттайя, официально женат на местной жительнице.

Старый буддистский храм рядом со священным деревом Салунг «Тонг Поо», которому неизвестно сколько лет, и рядом со школой и поселковой больницей. Он совсем небольшой, деревянное крыльцо из потрескавшихся толстых досок и серая штукатурка стен, кое-где тронутая чёрными пятнами плесени. Салунг в охват десятка человек обвязан яркими лентами, статуэтки старых монахов охраняют его, рядом навес с ритуальной колесницей, плугом с ярмом и… вешалка с яркими тайскими платьями. Они, то ли принесены как подношение храму, то ли используются в храмовых праздниках. Тихо тут.

Внутри храма большая статуя Будды и статуэтки маленькие, их много, они разные. Большинство изображают Будду в разные периоды его жизни, некоторые изображают индуистских богов, обязательно есть Гуань-Инь из китайского пантеона. Я прихожу сюда медитировать, и, кажется иногда, что из-за Будды выползет старая кобра и уляжется кольцами у его ног. С постройкой нового красивого здания, вознёсшегося коньком в синее небо, в этот монастырь стали возить туристов. Один из самых древних монастырей в окрестностях этого города. Старый храм забыли, только старый монах с седым ёжиком волос подметал вокруг и иногда зажигал благовония.

Мне этот уголок посёлка почему-то напоминал давнее детское воспоминание о Черёмушках, большущем тополе в палисаднике Мити, соседа деда. Старое кладбище, заросшее малиной и смородиной. Старая деревянная школа с узким покосившимся крыльцом и развесистой черёмухой над ним. Почему она находилась на краю деревни, по дороге от кладбища к клубу? А само кладбище на краю березового леса, на пригорке, дорогой сбегавшем к полям пшеницы. И даже меня пятилетнего оно не пугало, как не пугает и тёмная глубина старого храма с узкими окнами без рам и стёкол. Меня тут знали, монахи иногда обращались с дежурными фразами. Собаки лениво махали хвостом. Эти несколько лет проведённые здесь меня сделали своим.

С пониманием тайского языка постепенно приходило и понимание тайского образа мыслей. Того образа мыслей, что не даёт покоя экспатам и туристам, обсуждается в социальных сетях. О котором написано несколько книг на поверку оказывавшихся коммерческими проектами. Самый живой интерес вызывает отношения «мужчина и женщина», подтверждая теорию Зигмунда Фрейда «О бессознательном».

Множество европейцев пытаются как-то объяснить этот феномен «фаранг-тайка» основываясь на собственном понимании добра и зла, плохого и хорошего. И основываясь на собственных мотивах поведения. Снимая с поверхности грязную пену, как накипь с мясного бульона, и принимая её за конечный готовый продукт. Медитируя в старом монастыре, делая покупки на деревенском рынке, увозя на мотобайке пацана в школу, ужиная с семьёй поздним вечером, мне это казалось странным и неестественным. Захотелось вдруг рассказать – в чём разница семейных отношений в королевстве Сиам и современной Европе, частью которой является Россия. Чем похожи тайские сельские общины на сибирские деревни с их патриархальным укладом. О цене любви, цене хлеба и риса, ценности семейных родственных уз. О матриархате и о том, что проституция в Таиланде не является нормой, а тот, кто пытается найти верную жену на Волкин-стрит в Паттайя, сильно заблуждается. Заблуждаются, почитав популярные бестселлеры «Тайская лихорадка» и «Личная танцовщица», потому что эти книги написаны со всей иезуитской изощрённостью вплетением ложных понятий в реальную действительность. Попытаться внятно объяснить, почему тайские женщины выходят замуж, и почему выходят замуж за фаранга. И открыть для русских, что мы больше азиаты, чем европейцы, прежде всего в своём собственном мироощущении, даже не во взгляде тайцев на нас.