1. Вместо пролога
(Лирическое вступление)
«И скучно и грустно, и некому руку подать
В минуту душевной невзгоды…»
М. Ю. Лермонтов
«Вам ли, любящим баб да блюдо,
Жизнь отдавать в угоду?»
В. В. Маяковский
Я нёс тебе три розы,
Растущие из сердца три цветка.
Сегодня пел мне ветер
О неповторимом на свете.
Шептал мне тополь безлистый
О счастье совсем уже близком.
Поверить легко так было
Им, знающим тайны сердец…
Но мечта бы меня не простила
За придуманный мною венец.
И не дал я смешному ветру
Слушать песню моей мечты.
И сказку, летящую в утро,
Тополь не слышал, не слышала ты…
«Никогда я не был скандалистом…»
Никогда я не был скандалистом.
Никогда не пел я о любви.
Хоть гулял я в поле чистом
Заруку с девчонкой до зари.
А теперь и сам не знаю,
Как сказать моей мечте,
Что всё счастье растеряю,
Если песней не ответит мне.
Пусть она и не ответит —
Всё равно позову её в дали,
Где солнце весеннее светит!
Где боги красы такой не видали.
Увлеку её в шумные рощи,
Приведу в бесконечный простор!..
Где месяц гуляет тощий,
Где счастья пылает костёр!
«Люблю смотреть в зелёный ореол…»
Люблю смотреть в зелёный ореол,
Теряющийся в пурпуре закатном.
Такой увидишь только летом
Средь облаков, парящих, как орёл.
Эй, море синее, синее!
Люблю тебя так сильно!
Как девичьи ласковы глаза,
Зовёшь меня, как буревестника гроза.
Мне Рига подарила
Очей лучистых теплоту
И в сердце радость поселила,
И окрылила юную мечту.
Крылатый ангел озорной!
Зачем ты мечешь стрелы?
Ужель смеёшься надо мной,
Иль хочешь сделать смелым?
И потому желанным ядом
Дразнишь ты сердце средь зимы.
И распускаешь маки рядом
С дурманным запахом весны.
О, эти милые глаза… -
Я видел в них улыбку сердца —
Они явились, как гроза
На вдохновенья ждущего певца.
И если б видеть мог
Хотя бы в год однажды
Средь роз, растущих у дорог,
Улыбку эту без «одежды»,
Я знойный юг бы променял
На Ригу с северной прохладой. —
Двух солнц лучами б мне сиял
Улыбки пламень той отрадной.
Что тебе снится сейчас
В застывшем белом феврале,
Когда огонь почти погас
В синеющем небесном камеле?
Тёплое море
В лёгкой пене прибоя,
Который с нежностью ласкал
В часы полуденного зноя
Бронзу ног твоих у скал.
И чаек полёт
С тоскливым резким криком.
И твой «Голландец» среди них
Парусом спорящий с ветром,
Послушный рук велению твоих.
А может… просторное поле
В прохладной васильковой синеве,
С хороводами тёплых ромашек,
С победной песней в вышине,
И вдали – кто-то рукой тебе помашет.
И голова слегка кружится
От медового дурмана разнотравья,
От музыки волшебной с высоты.
И вдруг – при крике журавля —
Душою землю слышишь ты.
Или под стук колёс
Лукавый продолжаешь спор
О маленькой пустой табличке?
Ужели помнишь до сих пор
Слова, подобные синичке?
А я боялся вверить журавля
В отроческие тоненькие руки.
Боялся погубить тебя
Во днях томительной разлуки.
Тогда я полон был надежды
На силы юные свои.
Тогда я был небрежным,
Смотря на прелести твои.
И ничего я не узнал:
Кто ты и где искать?
Хотя и долго, очень ждал,
Чтоб наконец, тебя узнать.
Теперь, пройдя сквозь годы терпеливо,
Сомненье, радость и надежду – всё в памяти храня,
При встрече ты не блеснёшь очами горделиво,
А всё, узнав, простишь, улыбкой нежною маня.
Твой сон и бред мой наяву —
Ужели всё исчезнет, всё напрасно,