Нарисовала как-то Мышка картину. Ну, и что, скажете вы, мало ли их, художников, марающих бумагу. Да Мышка-то была маленькая и пугливая, из очень чинного семейства. Она бы никогда не отважилась рисовать, да вот задумалась (ну, никак не может избавиться от этого недостатка) и сама не заметила, как её тоненький хвостик принялся чертить на пыльном полу. Картина! Это была неслыханная дерзость со стороны маленькой, серой Мышки, ведь в их семействе было только два признанных художника и каких!
Мышка вздохнула, вспомнив об ученой, постоянно взъерошенной, мыши со шкуркой, перепачканной краской. Это была великая художница, говорят, ее прапрабабушка отгрызла кусочек деревянной рамки картины Рембрандта. Кто такой Рембрандт, наша Мышка (впрочем, как и все остальные) не знала, но очень благоговела перед знаменитой мышью, которая все свои картины тоже сгрызала, даже не дав на них поглядеть. А ещё в их семейке был неподражаемый мышь Гог. Этот прекрасный художник, чьих картин ещё никто не видел, ходил на задних лапах с тросточкой, у которой было особое название – «Спичка». Гог был очень внушительной мышью, для которой были неприличны частые прогулки и поэтому, принося себя в жертву живописи, Гог целыми днями сидел за столом, на котором неизменно лежала пара листов и пара кистей. Никто из всей семьи, даже грозная бабушка Кышка (на чьей совести была масса несчастных и один сведенный ею с ума кот), не смели нарушить его работу, и лишь два ученика, молодых мышонка, взятых из милости, беспрестанно сновали из кабинета на кухню, чтобы хоть как-то облегчить художнику муки таланта. Но даже они не видели произведений Гога, никто из недостойных мышей не видел их, но все знали, со слов самого художника, что они … божественны.
Конец ознакомительного фрагмента.