Я сижу у канала. В воде – перевёрнутый город.
Искажённые формы реальнее, чем наяву.
И дымит папироса. И падают капли за ворот.
И по чёрной воде порыжевшие листья плывут.
На бульваре людская безликая серая лента
Между урн и газонов поспешно и нервно течёт.
Словно очередь в рай. И на входе проверят билеты.
Только касса сегодня закрыта на переучёт.
Люди стали прозрачны – к ним прежнего нет интереса.
Их запросы просты, путь недолог, судьба нелегка.
Недосып, несварение, тромбы, зубные протезы,
Телефоны, дисконтные карты в пустых кошельках…
Чтобы видеть сквозь плоть, нет нужды становиться учёным.
Прикасаться к бесплотному – вот чему надо учить.
И опять из толпы появляется девочка в чёрном.
И садится поближе ко мне. И как прежде, молчит…
Этот демон-хранитель повсюду со мной, как проклятье.
Вопросительно смотрит и острым поводит плечом.
Этот строгий фасон. Эти тонкие ноги под платьем.
Этот белый, с затейливым кружевом воротничок…
Что-то школьное. Что-то из сонного, пыльного детства.
Силюсь важное вспомнить, но помню всё время не то…
Холодает, и надо бы ей потеплее одеться,
Только вряд ли у призраков в моде мужские пальто.
Фонари зажигают, и время подумать о теле —
Дома кончился чай, на исходе запас папирос…
Пять минут посидим – и вернёмся к мирской канители.
«Ну, ответь мне, когда?» – задаю свой привычный вопрос.
Но она, как обычно, ни слова про дату финала…
В небе – пёстрая каша из блещущих звёзд и планет.
Мы сидим на граните. Мы смотрим на воду канала.
В нём качается город… Но нас в отражении нет.