Страх… Холодный, колючий страх пронизывает острыми, маленькими иглами мое тело. Разрывает душу на части. Я едва сдерживаюсь, чтобы не закричать. Но кричать нельзя. Крикнуть – это значит обнаружить себя. А обнаружить себя – значит подвергнуть смерти. А смерть – это страшно. Боже мой, как это, оказывается, страшно! Очень неудобно стоять полусогнувшись, замерев в этой неудобной позе, схватившись одной рукой за батарею. Батарея раскалена, но ее жара не чувствуешь – батарея кажется ледяной, как этот невыносимый страх… До меня доносятся приглушенные голоса, я слышу все, словно разговаривают рядом со мной. Хотя так и есть, рядом со мной, мы отделены лишь тонкой стенкой.
– Ну что, все?
– Готово.
– Точно?
– Точно, точно. Все идет по плану. Давай бери и тащи, только осторожно.
…Господи, ведь это они про…
Господи, невероятно, я не верю. Не верю, не верю, это всего лишь сон, наваждение, это сейчас пройдет… Батарея чуть ли не насквозь прожигает руку, и боль уже чувствуется очень явно, но я не просыпаюсь.
– А… Это наша стерва? Ты уверен, что она…
Ответа не слышу. Затем диалог продолжается, и мне все становится яснее. Это не сон. Это действительно конец. Конец всему. И жить теперь незачем. Просто незачем.
– Тяжелый, гад!
– Давай, давай! Знаешь, на что идешь.
– Точно там тихо?
– Блин, как ты достал! Пристрелить, что ли, тебя? Без тебя толку больше!
– Пристрели! Тогда весь твой план к черту!
– Не волнуйся, я придумаю новый! У меня, в отличие от тебя, мозгов больше. Я-то не пропаду! И хватит трепаться! Тащи!
Ужасный звук чего-то тяжелого, что волокут по полу. Ужасный, потому что я знаю, что он означает. И мне хочется завыть, и плевать, и пусть убьют и меня, и, наверное, так честнее, но инстинкт самосохранения срабатывает. Мы все животные. И хватаемся за жизнь любой ценой.
– Теперь тихо. Открой дверь и выгляни. Сперва выхожу я.
– Угу. – Тяжелое дыхание.
Тихо хлопает входная дверь, а я все так и стою, полусогнувшись над раковиной, даже не сняв ботинки. И жить – незачем. Я стою и даже не плачу. Потом медленно выпрямляюсь. То есть как – незачем? Что значит – незачем? Нет, именно сейчас никак нельзя умирать! Сейчас как раз нужно жить! Выхожу из ванной, подхожу к кухонному окну и вижу отъезжающую машину. Все так, как и предполагалось. Нужно бежать. Бежать, кричать, остановить, еще все можно исправить! Кидаюсь к двери. Страха уже нет и в помине, только жажда действия. Но по дороге накатывает какая-то тошнота и слабость. Я валюсь на пол, чувствуя, что сейчас ударюсь головой об угол ящика для обуви, но волосы смягчают удар. Вот теперь я проваливаюсь в небытие. Самое время…
Вся эта история началась чудесным апрельским вечером, когда мы с моей подружкой Светкой, парикмахершей, сидели у меня дома, попивая кофе с мороженым. Из приоткрытого окна доносились весенние запахи, воздух дышал свежестью, и все в душе пело, предвещая скорое лето. Светка притащила с собой бутылку коньяка и предложила отметить наступление весны. Я согласилась на маленькую порцию и добавила себе в кофе граммов пятьдесят. Светка же не стала скромничать и наполнила себе рюмку.
– Слушай, – подкладывая мороженого себе в блюдце, проговорила вдруг она, окидывая меня внимательным взглядом. – А ты вообще-то чувствуешь, что весна началась?