Читать Космос – Великий Обманщик

Дизайнер обложки Дмитрий Радикович Файзуллин

© Александр Яковлевич Хорев, 2018

© Дмитрий Радикович Файзуллин, дизайн обложки, 2018

ISBN 978-5-4490-5850-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Когда я был маленьким, я думал, что Земля плоская. Все было просто и понятно. Под ногами была твердая земля, над головой – голубой купол неба. Была комната с прямыми линиями и углами, в один из которых меня иногда ставили за излишнюю любознательность. По утрам на востоке вставало солнце и, совершив свой ежедневный путь, садилось на западе. В то время я еще не обращал внимания на то, что солнце двигалось не по прямой линии. Но меня уже немного смущало то, что линия горизонта представляла собой круг. Было бы привычней, если бы это был прямоугольник, как бабушкино картофельное поле. Я тогда и представить себе не мог, что где-то может существовать иной непривычный мир, в котором нет ни одной прямой линии. Я думал, это возможно только в смешном детском стихотворении про человечка со скрюченными ножкам, который гулял по скрюченной дорожке. Чтобы не нарушать ни чьих авторских прав, я решил дать свой вариант трактовки непрямых линий:

Потом, когда мне стали попадаться в руки книги, я запомнил две картинки. На одной была изображена Земля в виде чаши, которую держали три слона, а на другой – путешественник, дошедший до края Земли там, где небесный свод сходится с Землей, и он случайно или из любопытства проткнул посохом небесную твердь.

Когда я пошел в школу, наступило первое разочарование. Учительница сказала, что наша Земля имеет форму шара и показала глобус. Я с удивлением рассматривал глобус и обратил внимание, что он держится на подставке. У меня сразу же возник вопрос, а на чем же тогда держится земной шар. То, что Земля висит в пустоте, где нет ни верха, ни низа и падать некуда, такой ответ меня не устраивал. Когда в цирке фокусник показывает, что висящий в воздухе предмет ни на чем не держится, вы прекрасно понимаете: это всего лишь фокус и вам очень интересно узнать разгадку…

Я вспоминал разноцветные шары на новогодней елке. Они висели на нитках, привязанные к зеленым веткам. И когда я пытался представить себе красивый голубой шар Земли, одиноко висящим сам по себе, ни к чему не привязанным среди бескрайних далей космоса, я испытывал психологический дискомфорт. Меня охватывал холод одиночества.

Каждый раз у меня возникало ощущение, что по каким-то непонятным причинам мы видим не то, что есть на самом деле. За шарами планет солнечной системы прячется какая-то загадка, кроется какая-то тайна. Позади, за каждой планетой что-то есть, невидимое для нас. Космические объекты должны иметь какую-то опору, пускай не слонов и китов, как считали древние, а что-нибудь более современное. Отсутствие опоры противоестественно для нашей души. И всякий раз возникало желание исправить это неудобство. Казалось, стоит чуть-чуть напрячься и все станет на свои места, мир станет привычными миром прямых линий… Хорошо, что обычная жизнь проходила в привычном мире трех измерений. И время шло размеренно: минута за минутой, день за днем. Правда, циферблат был круглый. Но я не обращал на это особого внимания, мало ли кругов встречается в жизни. И я был очень удивлен, когда позднее узнал, что и время тоже может иметь непривычный вид. Некий ученый-физик Эйнштейн утверждал, что время может идти с различной скоростью, и оно связано с длиной, шириной и высотой. Это было невероятно: привязать минуты к сантиметрам! Это все равно, что спросить: чем рыба отличается от воды? Но больше всего меня поразила скорость света. Эйнштейн утверждал, что она имеет неизменную величину, и ничто не может ее превысить. Вы представляете себе, что значит скорость? Это же переменная величина. Вы едете на автомобиле и постоянно меняете скорость в зависимости от дорожной обстановки. И вот некий механик Эйнштейн привязал педаль газа на вашей машине так, что вы не можете ею пользоваться и стал утверждать, что это и есть скорость. И плюс к этому вы еще и никого не сможете обогнать, потому что у всех такая же скорость, как у вас. Я не люблю, когда есть что-то, чего я не понимаю. Я не люблю неопределенность. Это создает душевный дискомфорт. Везде должны быть пусть не прямые, но четкие линии, отделяющие одно явление от другого, чтобы не было все беспорядочно свалено в одну кучу. В устройстве мира должна быть какая-то логика. В таких случаях я стараюсь разобраться, что к чему, разложить все по полочкам, найти какую-то логику и успокоиться. Ведь, когда понимаешь суть вещей или событий, в душе появляется ощущение свободы. Ты как бы прозреваешь не только глазами, но и умом. Ты начинаешь понимать, какие будут последствия того или иного твоего действия и ты можешь выбирать. Ты получаешь свободу выбора. Ты получаешь пространство для маневра. Тогда приходит душевное спокойствие и уверенность в своих действиях. Но нередко бывает так, что ты не понимаешь, что творится вокруг, но разные обстоятельства, чаще всего нехватка времени, мешают вникнуть в суть проблем, и приходится жить с этим чувством непонимания. Но поскольку все эти несуразицы нашего физического мира были где-то там далеко, за пределами Земли и нашу жизнь напрямую не затрагивали, то можно было просто не думать о них до поры, до времени. Можно было отложить решение этих космических проблем до лучших времен, тем более, что существовала неотложная, почти неразрешимая проблема острой нехватки этого самого времени. С этой точки зрения можно считать благом, что бывают в жизни моменты вынужденного бездействия. Сервантес, например, написал толстый роман «Дон Кихот» сидя в тюрьме. Я тоже не от хорошей жизни оказался в ситуации, когда длительное время не мог заниматься ничем, только думать. Я тогда работал охранником в банке и, согласно инструкции не делал ничего, только анализировал ситуацию вокруг. Когда закрывались входные двери за последним клиентом, я вообще мог думать о чем угодно. Вот тогда я и решил разобраться с космическими нестыковками. Кстати, я когда-то работал в милиции и проработал там ни много, ни мало – семь лет, а эта предстоящая разборка скорее напоминала самое настоящее детективное расследование. В общем, я решил разобраться, наконец, со всем этим.