Был в советских ВУЗах такой странный предмет – «Научный атеизм», – с ним по нудности конкурировала, по-моему, только «История КПСС». И, конечно, молодые студенческие мозги заботило только одно: сдать и забыть. Однако, в нашей альма матер обличитель «опиума для народа» был молод и умён и поощрял на своих занятиях всякие вопросы и дискуссии. И однажды я ему задал дерзкий (по тем временам) вопрос: «Мы всё цитируем Ленина да Рассела, а почему бы не изучать первоисточник?» Ответ последовал после многозначительной паузы с не менее многозначительной усмешкой: «Кому надо, тот изучает…»
А после лекции он отозвал меня в сторонку и сунул в руки некий свёрток: «Строго лично и только на два дня».
Вот тогда я впервые и прикоснулся к первоисточнику, но моя эйфория быстро улетучилась: в Ветхом Завете я завяз уже на первых страницах, искренне недоумевая, зачем все эти длинные перечисления иудейских имён кто там кого родил да ещё и жил по нескольку сотен лет (да ну?!)
И вовсе отвратила меня «боговдохновенная книга» описанием всяческих разнузданностей и непотребностей праотцов, где и сам Создатель подстать своим созданиям, типа: «Я тебя породил, я тебя и убью». И убил, организовав Всемирный потоп, этакий мегатеракт. И во имя чего же, точнее, кого же? Избранник Ной оказался, как ни печально, не большим праведником, чем его сгинувшие предки и сородичи. И как, скажите, назвать человека, который после дарованного свыше спасения опустился до пьянства и своим поведением показывал дурной пример всяким Хамам? Факт – первоисточник.
Что же касается новозаветных текстов, то и с ними у меня – увы! – не сложились тёплые отношения, наверное и потому, что гуляли тогда по рукам «полуслепые» машинописные страницы благословенного романа «Мастер и Маргарита», и знали мы больше самиздатовского Иешуа, чем евангельского Иисуса. И спорили-то, в основном, о том, был ли он исторической личностью. Наивные студиозусы, о чём мы тогда только ни спорили…
Ну а в итоге я сказал себе: «Уж лучше быть атеистом, чем заморочивать себе мозги всякой религиозной тягомотиной». Настоящим атеистом я, впрочем, не стал, но только спустя многие-многие годы пришлось вернуться к Книге книг. Совсем с другой стороны.
А тогда, на физфаке томского университета, начинающий крамольник снова заявил о себе, всерьёз заподозрив, что постулаты в науке практически ничем не отличаются от религиозных догматов: это так, потому что мы в это верим. Или просто договорились так считать.
Был ли, например, Большой Взрыв? Вроде бы да, иначе как объяснить разлёт галактик от центра вселенского полигона под названием «сингулярность», где в незапамятные времена рванул некий боезаряд. И много тут возникло вопросов у крамольника. Мы вообще называем вещи своими именами? Или физика (хоть и астро-) по умолчанию пользуется поэтическими метафорами, убеждая нас, что это научные термины? Но если уж вы, ребята, применяете русское слово «взрыв», то придумайте к нему эпитет, более подходящий, чем «большой», – ну не катит! Варианты: «созидающий», «жизнетворящий», а может… «божественный»? А последний, как раз, очень удачно подводит к самому интересному вопросу: кто был взрывником? Ну и далее по списку – а что было «до», где всё это происходило и т. д.