В землю промерзшую гроб опускали –
Отмучилась жизнью нелегкой вдова.
Дети-сиро́ты вниз комья бросали,
Холодом их обдавала зима.
Слишком недавней была их потеря,
Чтобы поверить, чтоб вжиться в нее.
Молча стояли, душою не веря
В раннее злое сиротство свое.
Год лишь назад так отца хоронили –
Соли извозом зимой промышлял.
В путь, как обычно, его проводили,
Боле живым уж никто не видал.
Лошадь сама пришла с горькой поклажей –
Видно, замерз на обратном пути,
Видно, недальний остался путь даже,
Да не случилось увидеть семьи.
Так же январь был – зима лютовала.
Самый жестокий – бесснежный мороз.
Как об умершем вдова причитала!
Кто не поймет вдовьих горестных слез?!
Ведь не тоска одна сердце колотит,
Страхом нужды вдовье сердце болит,
И за умершим вслед вырваться хочет,
Да материнство терпеть жизнь велит.
Сжалился Бог – так об этом судили,
Год едва минул – в простуде слегла.
В точно такой же холодной могиле,
Что и супруг, свой приют обрела.
Жизнь сыновей с мужем им не дарила
И, уходя с этой бренной земли,
За дочерей трех родню попросила,
Чтоб не оставили, чтоб помогли.
«Что ж, не оставим», – родня отвечала,
Но как исполнить умершей завет,
Коль и своих детей в доме немало
И пропитания лишнего нет?
Потолковали родные, соседи…
Старшую замуж – решенье одно
Мужа ей в дом (в этом он не последний),
Тот и прокормит семейство свое.
Кто будет мужем, тогда же решили.