Читать В городе закатов. Неприятные истории

Хочу рассказать, как начались мои отношения с городом закатов и ветров. Все началось в 2004 году. Мне было шестнадцать лет, и я пребывала в очередной глубокой, и на самом деле жуткой депрессии. К сожалению, она была вызвана не переходным возрастом и не печальным опытом в личной жизни, которой у меня не могло и быть тогда. С теми, неактуальными для моего возраста, мыслями вообще не могло быть типичной жизни. Депрессия была мной. Точнее я сама была депрессией. Если бы родители назвали меня в честь этого гнилостного состояния души и разума, то я нисколько бы не удивилась. Тогда никто не удивился бы. Это было время еще не до конца угасшего детства и приближающейся предательской взрослой реальности.

В один из дней того периода я, как обычно, гуляла в неизбежном одиночестве там, где обычно убивали и насиловали людей, грабили и избивали бабушек, выгуливали собак и, как ни странно, занимались спортом. Месту этому было дано идиотское название в советском стиле. Пережитки прошлого всегда и надолго оставляют свои названия, пока какой-нибудь зажравшийся новатор не снесет все бульдозером и не поставит там свой миленький коттедж. Место то было для всех и парком, и стадионом, и домом, и местом «грязной» работы. Я часто там гуляла совершенно одна, и мне не было страшно. Ранним утром там пахло какой-то первородной свежестью. Мне порой казалось, что я могу задохнуться от яркого солнечного света и сочной травы под ногами, безмятежных елей, пения птиц и невероятного, даже какого-то мистического вида могучих и таинственных гор. На закате, это излюбленное мной место выглядело как заколдованный лес, в котором обитает всякая нечисть. Поляну заливал красный свет засыпающего солнца и будь я ведьмой, именно в это время суток, я бы варила адское варево из крови диких животных, и неистово выкрикивала бы все мыслимые и немыслимые заклинания. Ну а днем «моя обитель» была ничем не примечательна. Там гуляли собаки, державшие в рабстве своих хозяев, бегали спортсмены, уверенные в том, что «в здоровом теле здоровый дух», а не наоборот. Там бродили люди, решившие сократить свой путь, а самое главное там была какая-то странная, спокойная и тихая реальность. Там была такая атмосфера, будто время остановилось, будто повис сон в воздухе, что-то неуловимое, стоическое и фундаментальное было там. Я бродила по лесу, обнимая каждое любимое дерево, присаживаясь в любимых местах, вглядываясь в каждую морщину каждой горы, вдыхая этот привычный запах леса, словно в последний раз. Я лежала на траве, вцепившись в нее руками, я целовала землю и шептала «Прощай!». Я что-то знала, и мне казалось, что я могу летать. Мне стало страшно, но внутри что-то резко умерло. И я знала что именно! Это был конец. В тот день она умерла во мне. Она вылетела из меня как черная бабочка и улетела вместе с ветром. Она не поцеловала и не обняла. Она ушла как воздух при выдохе из легких. Я так не хотела, но я давно просила ее уйти. И она, как любящая мать, сделала себе в ущерб, а мне во благо. Я называла ее Жизель, она была моей самой тяжелой и любимой депрессией. Ее черные глаза и холодное дыхание всегда восхищали меня. Она причиняла мне нестерпимую боль, от которой моя жизнь шла где-то рядом со мной. Она читала мне на ночь страшные истории и вела в темноту, она была во мне и говорила за меня. Нам было невыносимо гадко вместе, но именно это и нравилось мне. Жизель ушла, закрыла дверь и съела ключ от нее. Потом приходили другие, и я вглядывалась в их лица. С надеждой и страхом я пыталась понять, не моя ли это Жизель? Но нет, она больше не вернулась! Я пришла домой уже одна, без нее. И к счастью, ничто о ней не напоминало.