Читать Непридуманные истории из жизни Страны Советов

© Мурох В.И., 2017

© Оформление. ИПО «У Никитских ворот», 2017

Всему виною являются мои друзья – это они сумели меня убедить написать эти непридуманные и рассказанные мной им истории. Они взяты из нашего советского прошлого, из той самой жизни, в которой люди воспринимали мир по-своему, в отличие от всего остального человечества, для которого наша жизнь представлялась каким-то перевернутым и нереальным изображением действительности. В моей памяти остались люди тех времен, их мысли, чувства, поступки и окаменелая соль той эпохи. Попробуйте ее на вкус и вы, уважаемые читатели, сравните с теперешней жизнью.

Светлой памяти моей мамы, Любови Моисеевны Саевич, посвящается

Начало моей жизни для меня ассоциируется с образом мамы. И чем больше проходит времени с момента ее ухода в мир иной, тем более яркие воспоминания возникают в моей памяти, которая до мельчайших подробностей фиксирует фрагменты, связанные с ее обликом, которые, соединяясь в единое целое, дают представление о человеке, память о котором будет во мне жить до тех пор, пока я буду жить сам.

И невольно сами собой возникают эпизоды первых дней Великой Отечественной войны, так больно обжегшие детскую душу, свист падающих бомб, кромешная темнота подземелья и глухие разрывы, от которых содрогалась земля, и маленькие дети и женщины, сбившиеся в живой комочек, молили Господа: «Спаси», «Сохрани», «Помоги»…

Под грохот бомбежки мы с мамой покидали охваченный пожарами Минск. Мама несла меня на руках, крепко прижимая к груди, и шептала: «Господи, помоги».

С нами в многотысячной толпе шли на восток люди – женщины, старики, дети – все они в пешем строю уходили из города, охваченного пожарами. На улицах Минска было пустынно. Лишь отсветы от огненных факелов горящих домов падали на землю, да едкий дым обжигал глаза. Шел третий день с начала войны, а в городе к этому времени образовалось полное безвластие. В одно мгновение исчезли стражи порядка. Мы шли с мамой по пустынным улицам родного города, под нашими ногами хрустели стекла выбитых витрин магазинов, да сновали мелкими стайками хищники-мародеры, которые, как трусливые шакалы, грузили уворованную добычу в приготовленные заранее тележки. Они грабили на виду у всех, спокойно и деловито взламывая магазины, государственные учреждения и только что покинутые жильцами дома. Казалось, что эти нелюди никогда не жили среди нас, а просто спустились с другой планеты. Среди общего людского горя, сплотившего всех в единое целое, их алчные глаза горели нечеловеческой ненавистью и жаждой наживы. Шедший рядом с нами пожилой мужчина усталым и глухим голосом выдохнул: «Ой, как же мы этих негодяев проглядели». «Видно, не тех врагов расстреливали», – вступил в разговор обросший седой бородой старик. «Тех или не тех – кто их знает. Думайте лучше о себе. Как жить-то дальше, что же будет с нами?» «Вот сбросить бы годков двадцать с себя, я знал бы, что делать, – вступил в разговор третий, – я, например, с германцем еще в 14-м годе встречался, мы ему таких наваляли, а сейчас что? Неужто обмельчали и ослабели?»

К концу первого дня пути скрылся из глаз покинутый нами город, лишь только далекие зарницы пожара освещали вечерние сумерки. Наступила ночь. Измученные тяжелой дорогой, непривычные к таким путешествиям женщины, дети и старики, ставшие в одну минуту бездомными и обездоленными, падали от усталости на землю, не в силах дальше передвигать ноги. Только она, наша родная земля, могла о них позаботиться, предоставляя свой ночлег и покой. Земля дышала накопленным теплом и разнотравьем. Она приняла в свои объятия несчастных, укрыла их хоть на миг, дала новые силы, чтобы вынести в дальнейшем весь ужас войны, упавшей на их никем и ничем незащищенные головы.