«…Если рассматривать вопрос с позиций, скажем, натуропатии: чем меньше продукт подвергался обработке перед употреблением, тем он полезнее для здоровья. Возьмем табак… Сигареты дорогих сортов подвергаются обработке в степени просто недопустимо высокой… напитываются всякими смолами, ментолами и прочими вредными для здоровья составляющими… а вот сигареты дешевых сортов… или папиросы… „Прима“, например, или „Астра“… брррр…»
Так рассуждала я еще полчаса назад, с грустью глядя на две последние сигареты, оставшиеся в пачке, этикетка которой свидетельствовала об и так уже очень недорогом их сорте. Но как только воображению предстали такие названия, как «Прима» и «Астра», в зобу, как говорится, дыханье сперло, и волей-неволей пришлось направить рассуждения в другое русло.
Я стала думать о том, как мне правильнее будет поступить, если сию же минуту не зазвонит телефон, предвещая перспективу жизненно необходимых денежных поступлений. Что доблестнее будет для души – утопиться, застрелиться или повеситься? О! Точно! Правильнее всего – отравиться! Именно так и поступить! Купить пачку «Примы» и выкурить ее враз. Всю, до последней капли не подвергавшегося ни малейшей обработке никотина! Пускай прервется биение жизни младой! И не поминайте лихом тогда гениального частного детектива Татьяну Иванову вы, подлые натуропаты. Так и напишите в некрологе: «Прима скончалась от „Примы“».
Да-а-а-а… Каламбур, чтоб его… чтоб ему…
И в этот момент раздался долгожданный телефонный звонок.
Судорожно рванувшись к телефону, я опрокинула стул и благодаря этому неожиданному обстоятельству вдруг осознала, что слишком резкие порывы не пристали солидному и многоопытному профи, каковым я, несомненно, являюсь. Что подумает клиент (надеюсь, это звонит клиент), если услышит в трубке запыхавшийся голос, прерывающийся от радости – что наконец-то в голубой дали забрезжила перспектива работы и связанного с ней вознаграждения.
Сообразив все это, я выдержала паузу, в течение которой перевела дыхание и успокоила сердцебиение, и, взяв трубку только после третьего гудка, солидно и спокойно сказала в нее:
– Алло?
Из трубки раздался взволнованный женский голос, вежливо и неуверенно поинтересовавшийся:
– Могу я услышать Иванову Татьяну?
– Да, слушаю вас.
– Ах… Здравствуйте… Видите ли… мне порекомендовали… Это правда, что вы занимаетесь частными расследованиями?
– Занимаюсь. У вас какие-то проблемы?
– О… Все это так неприятно… и неожиданно… и…
В трубке послышались подозрительные всхлипывания, и я посчитала своим долгом принять меры к успокоению расстроенной женщины. Что проку будет мне с нее, если она сейчас разрыдается или впадет в истерику?
– Пожалуйста, не волнуйтесь так. Просто расскажите, что случилось, и мы вместе подумаем, чем можно будет вам помочь.
– Ах… если бы вы только знали, как мне сейчас тяжело… И я никогда раньше не имела дел с милицией или с частными детективами… Видите ли… у меня погиб муж…
В трубке повисла долгая пауза, в течение которой, как можно было предположить по доносившимся оттуда неясным и приглушенным звукам, активно использовался носовой платок. Судя по началу, разговор обещал затянуться до вечера. Но давить на клиента не в моих правилах, и оставалось только терпеливо ждать.