Верховный Издеватель
"Боже Мой! Боже Мой! для
чего Ты Меня оставил?"
Мф. 27, 46
Бог стал Человеком,
чтобы человек стал богом.
Свт. Афанасий Великий
Часть I. Август 14-го
– Скверная весна для королевства, -
как-то обмолвился король Филипп
в присутствии его высочества Валуа.
– Не забывайте, что сейчас
четырнадцатый год, – отозвался
Валуа, – а четырнадцатый год каждого века отмечен бедами.
Морис Дрюон
1. "А может, не поедем?"
Началось всё с того, что Ромка поперхнулся зубной пастой. В самый неподходящий момент, в спешке. Это, конечно, уметь надо, но он как-то сумел – и успешно заглотил её не в то горло. Вот-вот уж выходить пора, а он всё кхекал, как кот Шампиньон, что регулярно поперхался своей шерстью, умываясь. Уж и по спине стучали, особенно Кирилл по-братски ("А-а, не убивай!.." – смеялся сквозь кашель избиваемый Ромка) и пить, и полоскать давали. Не помогало. А время-то, не в пример Ромке, мчалось: ему ни зубы чистить, ни прокашливаться над раковиной не надо! Так и опоздать недолго.
Тут Кирилл, честно говоря, чуть было не раздумал ехать. И так-то колебался, а на грани опоздания как-то совсем на всё стало наплевать.
– Может, не поедем вообще, а? – сказал он с досадой.
– Не-не-не, поедем-поедем! – смешно запротестовал-закашлялся Ромка. – Как это так не поедем! Ещё как поедем!
И прямо в ванной начал одеваться.
– Я же не монстр. Зубы же у меня не в горле находятся, как эт я так… вместо зубов, получается, горло почистил. Ну, тоже хорошо, – бормотал он.
– Ты давай-давай не умничай! а давай-давай в темпе! – рассердился Кирилл. А у самого что-то ёкнуло в сердце: "И зачем я согласился ехать? От себя же не убежишь. Куда ни пойдёшь – всюду Я поджидаю. И куда ни поедешь – всюду Я! Тьфу! Ну, никак не вырваться из этой блокады. Может, и в этот раз не стоит никуда? А то опять в свою же засаду попаду!"
"Может, не надо?.." Но это уже последний комариный писк лени: сейчас поворотом дверного ключа путешественники включат фумигатор. Последнее напоминание вечного буддиста, что микробиком сидит в позе лотоса в каждом из нас: "Лучше ничего не делать, чем что-то делать!"
"Может, не поедем?" Но за несколько минут до поездки выглядело это примерно так, как если бы внутриутробный плод мог заговорить и в последний момент засомневался: "А может, всё-таки не рождаться?" Да нет, всё уже решено, всё уже предрешено. От нашего хотения-нехотения теперь, кажется, уж ничего не зависит.
Если человек говорит себе: "Ещё не поздно!" – на практике обычно бывает как раз уже поздно. И в мелочах, и в главном.
Разумеется, все родятся. Разумеется, все поедут. Все там будем…
"Что ж, отсутствие выбора облегчает выбор. Будем "свободно" идти дальше и дальше по неосознанно выбранному нами пути. Раз как-то однажды родились, значит всё, поздно передумывать".
Так с ромкиной зубной пасты в горле началась в то августовское утро памятная поездка в Лавру. Из разряда тех, когда с самого начала всё идёт не по плану – всё как-то неуловимо сворачивает Бог весть куда. Когда едешь за одним, а получаешь в итоге совсем другое. Настолько другое, что потом, взвешивая, всё ещё не знаешь, жалеть, что так оно вышло, или радоваться… но какой-то уж очень странной, непонятной для многих радостью. "Есть Радость Другая"