Глубокой осенью 1860 года в уездном городке N Минской губернии уже немолодая женщина родоразрешилась здоровым мальчиком. Появившись на свет, Фима не стал сразу же заявлять о себе громким криком, отчего изрядно напугал и без того взволнованную мамашу. Новорожденный несколько секунд молча лежал в руках акушерки, и лишь когда получил крепкий хлопок по попе, вздрогнул и разразился пронзительным криком.
– Радуйтесь, уважаемый Хацкель, вы стали отцом в третий раз и совсем не напрасно, – облегченно вздохнула акушерка из-за тряпичной шторы, отделяющей кровать от небольшой кухни. – Прекрасный ребеночек, и с Беллой, несмотря на большой перерыв между родами, все в порядке. В ваши годы и такое счастье! Мальчик после двух девочек – утешение и подмога в старости. Желаю вам долгие годы оставаться в мужской силе. Примите младенчика, воспитывайте, а я пойду домой. Устала. Возраст, знаете ли. Мальчика как назовете?
– Хаимом будет, как мой дедушка, – еле слышно произнесла Белла.
– Фимой так Фимой. Красивое имя. Прям как у сыночка поручика Рыбникова. Хорошо, что так назвали, а то бы я забыла к ним сегодня зайти. Ихний ребеночек по ночам спать не желает. Может, болит чего, а может, ночь с днем перепутал? Кричит который день. Его бедную мамашу уже тепает. Бог даст, сия оказия вас минет. Оставайтесь при солнце в бодром здравии, а при луне в блаженном спокойствии. Очень важно кормящей мамаше высыпаться, если еще не забыли. Хотя ваш мальчик не выглядит крикуном, можете мне поверить. На своем веку я их немало приняла в этот грешный мир. Характер по первому вздоху определяю, – отрапортовала акушерка, пряча в карман скромное вознаграждение за родовспоможение.
Фима Разумовский и впрямь не был крикуном. О себе напоминал при появлении голода, иногда хныкал от сырости в пеленках и весело гулил всякий раз, когда сестры с матерью обращали на него внимание и потрясывали над люлькой костяными пуговицами, нанизанными на суровую черную нитку.
На пятом году Фиминой жизни в дом пришел меламед [1] Мордехай.
– Фима, хочешь в школу? – вкрадчиво спросил он.
– Неа, – без энтузиазма ответил Фима, ковыряя палочкой земляной пол.
– А в армию?
При слове «армия» Фима прекратил свое занятие и с интересом посмотрел на меламеда:
– Хочу.
– Уважаемый Мордехай, не слушайте бестолковое дитя, – поспешила исправить неловкую ситуацию мать. – Он еще не знает, чего в жизни лучше хотеть. Зачем ставить такие серьезные вопросы ребенку, когда есть мама? Спросите меня, и мы ответим.
– Ефим, не спеши расстраивать и без того бедных родителей. Если ты будешь хорошо учиться в хедере [2], тебя возьмут в иешиву [3]. Если будешь хорошо учиться в иешиве, то сможешь стать зятем безграмотного, но о-о-очень богатого торговца. Фима, это престиж и единственный путь к успеху для юноши из семьи без достатка. Так ты хочешь стать зятем богатого человека или все-таки в армию?
– Хочу стать зятем.
– Вот это другой разговор!
Меламед открыл молитвенник и позвал к себе мальчика. Ткнув толстым пальцем в первую букву, он торжественно произнес:
– Фима, это буква «алеф». Она похожа на быка. Посмотри, навсегда запомни и повтори.