Читать Рандиана, или Похотиада

Возможно, те из моих читателей, кои предполагают найти на нижеследующих страницах веселенькую и привлекательную историйку, украшенную всевозможными свойственными художественной литературе пикантностями, какие только может изобразить талантливое перо, будут в высшей степени разочарованы. Я им советую сразу же отложить эту книгу в сторону. Я простой человек, не склонный ни к каким изыскам. Я рассказываю только о том, что было в действительности, а потому какими бы необыкновенными ни казались мои записки тем, у кого в жизни не было подобного опыта, хочу сразу заявить, что здесь приведены самые что ни на есть истинные факты, каковое признание, надеюсь, только усилит любопытство, с которым вы, несомненно, прочтете эту книгу.

Скоро минет пятьдесят лет с тех пор, как я родился в маленьком городке Н. милях в семи от берега моря, проведя годы учебы в классической школе, построенной в год основания города на добровольные пожертвования.

До шестнадцати лет я оставался полным невеждой в тех вопросах, которые бдительные родители с таким усердием скрывают от детей, да я бы и не думал тогда ни о чем таком, если бы не игривые манеры горничной Эммы, рослой, привлекательной девятнадцатилетней девицы. Вынужденная всю неделю, за исключением нескольких воскресных часов, проводить в доме, она не находила выхода для тех жгучих желаний, что одолевают холеную, полную сил молодую девушку в ее возрасте. А эти желания, как известно, становятся особенно настоятельными после месячных.

Я прекрасно помню, что случилось тем утром, когда матушка моя, как это было уже не раз, послала меня разбудить Эмму, которая в очередной раз проспала. Я прекрасно помню и ощущение – меня словно ударило током, – которое я испытал в тот момент, когда босиком в одной ночной рубашке я зашел в комнату девушки и застал ее за сменой бинтов, которые, как мне показалось, находились у нее в промежности.

– Господи, Эмма, что случилось? – спросил я. – Ты же истекаешь кровью. – И, желая помочь ей, я потрогал тряпицу в том месте, где она вся набухла от крови.

К стыду своему, сделал я это так поспешно и неловко, что палец мой, миновав тряпицу, проскользнул внутрь. Замешательство мое было столь велико, что, если бы не смех Эммы, я бы бросился вниз и переполошил весь дом.

– Не будьте таким глупеньким, мистер Джимми, – сказала Эмма, – а лучше приходите-ка ко мне вечером, когда ваши родители улягутся спать. Я вам тогда покажу, что это такое. Я вижу, вы уже готовы выучить этот урок, – с усмешкой добавила она, видя, что мои естественные инстинкты возобладали над приступом страха, а рубашка торчала так, словно под ней была здоровенная трость.

Раньше в школе надо мной нередко посмеивались из-за размеров моего пениса, который был неестественно велик для мальчика моих лет, но потом я узнал, что это у меня наследственное и что мои младшие братья тоже могут похвастаться инструментами огромных размеров.

Я неохотно повернулся, чтобы выйти из комнаты, но так и не смог понять свои чувства – они в тот момент были какими-то смятенными и необычными.

Мне бросился в глаза маленький кустик волос в нижней части живота Эммы, и этот кустик чрезвычайно взволновал меня.

В порыве, который я не смог осознать тогда, но вполне могу объяснить теперь, я бросился в объятия Эммы и поцеловал ее со всей страстью. Ладони мои ухватили два молочно-белых полушария, которые выступали под ее сорочкой. И тут я услышал голос матери: