Читать Верравия. Ключ Отца

– Именем Огулиса, стой!

Огромных размеров драман тяжелой поступью преследовал меня. На бегу я обернулся и посмотрел в его черные, полные злобы глаза. Дурак какой, я ведь тебе ничего не сделал! «Ново-пассит» тебе, дружище, надо пить – говорят, помогает.

Мускулы драмана угрожающе раздувались при каждом движении – жуть какая, это ж он меня с одного удара вынесет! Нет уж, спасибо большое, давай будем дружить на расстоянии и с Огулисом, и с остальными твоими приятелями.

«Впереди деревня Файвора…» – нежно пропел женский голос мне в самое ухо.

Давно пора! Выносливость хоть и не сильно уменьшилась, но началась дурацкая одышка, а проклятый варвар все не отставал.

Громила-стражник придирчиво осмотрел меня, но не сказал ни слова. А увидев сородича, он вытащил длинный меч и бросился на разбойника. Ну, ребят, веселитесь сколько душе угодно, а я в сторонке постою.

– Крил, привет, это снова я! – раздалось сверху.

Я по привычке поднял голову.

– Мы тут всех программеров собрали. Объясни еще раз свою… э-э-э… ситуацию.

Я вытащил синеватый кристалл, который использовался для связи, и нажал на него. Передо мной появилась проекция собеседников, сгрудившихся вокруг камеры.

– Что, с самого начала? – спросил я.

– Если тебе не сложно.

– Ну что ж…

…Я ужасно опаздывал. Впрочем, как и всегда. Но профессор Франкенштейн этого все равно, кажется, не заметит. Вообще не понимаю, зачем ему лаборант. Сидит копается в своих записях, без конца носится вокруг своего лазера, пылинки с него сдувает; меня, естественно, близко не подпускает. Странный он. Хотя мне-то что: плюс шесть тысяч в месяц прибавки за спокойное двухчасовое сидение около Францевича (это настоящая фамилия Франкенштейна), а потом за протирку полов – почему нет? Лишними не будут.

Я сбежал по лестнице со скоростью, какой не было у Усейна Болта в лучшие годы, и нырнул в правое крыло. Как же тут хорошо! Стены зачем-то выложены кирпичом, зато даже в такую жаркую погоду здесь прохладно.

Франкенштейн стоял посреди коридора.

– Кирилл, опаздываешь! – закричал он, увидев меня.

Вот ведь, как сглазил. Не нужен я ему, как же. Хотя любопытно: полмесяца работали душа в душу – он писульки свои чиркал, я в телефоне сидел – и вдруг чудесному симбиозу пришел конец. Интересно, что стряслось.

– Здравствуйте, Владлен Карлович. Извините, на кафедре задержали.

Вот я хорош, соврал и даже глазом не моргнул. Впрочем, Франкенштейну, похоже, все равно. Он махнул рукой, и мы пошли в «Лабораторию №4», а попросту бывшую лекционную, заставленную всяким хламом.

– Ты ученый человек и должен жить наукой. Должен идти ради нее на жертвы, возложив себя на алтарь физики.

– Да какая физика мне, Владлен Карлович! Я же историк!

– Да? – Франкенштейн искренне удивился. Задумчиво почесав свою плешивую голову и поправив очки, он продолжил: – А я думал… А курс какой?

– Четвертый.

Францевич задумался. Да, с прибабахом профессор.

Пока он молчал, я от скуки принялся рассматривать знакомый незатейливый интерьер: чудо-лазер, купленный на какой-то грант и ни разу при мне не включавшийся, стопка журналов, аккуратно сложенных друг на друге, новый игровой компьютер… Компьютер?! Я глазам не поверил: на запыленном столе действительно стоял широкий экран, а внизу мирно гудел огромный системник. Я не спец, но, судя по тому, что комп тянул «Верравию» – а на мониторе светилась именно она – слабым его не назовешь. Стоп! «Верравия»? Да что ж за день сегодня такой? Просто уму непостижимо. У Франкенштейна, оторванного от жизни на сто двадцать процентов, вдруг ни с того ни с сего появляется игровой комп с самой дорогой и популярной во всем мире игрушкой. Дело запахло керосином.