«Здравствуйте, мои дорогие мальчики. Возможно я был хорошим отцом для вас и все свое время проводил с вами.
Таким хорошим я был не всегда и совершил за свою жизнь не мало ошибок, которые так и не смог исправить.
Сейчас, когда меня больше нет в живых, мне легче рассказать вам мою одну страшную тайну. Смотря вам в глаза в больнице я так и не набрался смелости это сказать. И тогда я написал прощальное письмо, которое вам зачитывает мое доверительное лицо.
Можно было схитрить и умолчать об этой тайне. Никто мог и не узнать то, что я сейчас расскажу.
Так как зарабатывал мало, после моей смерти тех сбережений, что осталось на долго не хватит. И хуже этого, некоторых из вас могут попытаться забрать в детский дом.
Позаботившись заранее о вашем будущем я оформил опеку за одним человеком. Вы его не знаете, но только он может помочь избежать учести детского дома.
Но это не та тайна, которую я хотел открыть. Кроме вас 5-ых у меня есть еще один ребенок, это девочка. Она просила не называть ее возраст.
С сегодняшнего дня вы будете жить с ней и ее опекуном, который так же будет и вашим.
От всего сердца прошу у вас и нее прощение, но знаю, что таким образом требовать его не могу. Постарайтесь понять и просить.
Ваш любящий отец».
Адвокат закончил зачитывать последнюю волю умершего отца 7 дней назад. Его решение было странным, так как старшему сыну исполнилось 20 лет и присмотр и опека ему уже не требовалась.
– Там есть еще что-то? – спросила девочка, присутствующая при оглашении письма, которой оказалась их родной сестрой.
– Нет, это все! – четко ответил адвокат.
Но девочка встала и подошла к нему, ожидая услышать другое.
– Это не относится к его письму, но требует исполнения.
– Так скажите, зачем умалчивать это от присутствующих.
– Дом, в котором проживал умерший со своими 5-ю сыновьями был арендованным жильем. Сегодня ко мне пришло письмо, что до конца аренды осталось всего день.
– Как, день? – громко переспросили братья. – Отец оплатил все до конца месяца.
– Да, это так. Но несовершеннолетним детям положено в течении определенного срока переехать в дом их усыновителя. В противном случае на него будет наложен штраф.
– Ну и пусть его оштрафуют. Нам все равно. Мы не поедем в этот незнакомый для нас дом.
Во возникшую проблему вступилась их новообъявленная сестра.
– Да, он может позволить себе оплатить этот небольшой штраф. Оставайтесь здесь, если того пожелаете. Вот только к этому штрафу есть еще один интересный пункт, не правда ли?
Она говорила это спокойно.
– Да, вы совершенно правы – наложение денежного это только на одну сторону. Есть условие и для вас.
Вас немедленно отправят в детский дом. И никто не дает гарантии, что все 4 брата попадут в одно место.
Услышать такое было неприятно каждому присутствующему члену его семьи. Кроме того, эта новость не давала никакого другого выбора, как собрать вещи и отправится в дом их сестры.
За установленное время (один день) все несовершеннолетние дети покинули знакомый и родной дом. Все вещи они пока не могли взять с собой, их нужно было упаковать и перевести.
На первое время собранного вполне должно было хватить, решили братья.