⇚ На страницу книги

Читать Ничего или вдвое больше

Шрифт
Интервал

Да, я буду вспоминать до конца жизни об этой полной событий осени. Листья на деревьях желтели, мы, простые смертные, готовились к еще одной безрадостной зиме, а моя личная жизнь рушилась все больше. За один только месяц, – дивный по красоте сентябрь, – меня бросил мой друг, я потеряла работу и едва не оказалась выселена из квартиры, потому что не внесла плату, которую до этого вносил тот самый друг.

После долгих горьких размышлений над своей грустной судьбой мне пришлось признать: я сама довела до этого! Цепь злоключений началась, когда меня бросил Жером, и это произошло по моей вине.

Проблемы впервые возникли на маленькой вечеринке по случаю моего дня рождения в январе прошлого года. Я смотрела на всех собравшихся друзей, сознавая, как мне повезло, что я принимаю знаки внимания от людей, которых люблю и уважаю. Но внезапно я поняла, что в моей жизни не хватает одной малости для того, чтобы счастье стало полным. И эта малость выражалась в одном-единственном слове: «потомство». После моего пребывания на этой земле ничто иное не напомнит обо мне. По крайней мере, ничто осязаемое. С этого момента только одна мысль засела у меня в голове: завести ребенка. Конечно, я думала об этом и раньше: сколько я себя помню, я стремилась создать семью, но откладывала эту мечту на потом. Всегда на потом. Когда укрепится мое финансовое положение… Когда я разделю жизнь с идеальным мужчиной… Когда сделаю успешную карьеру… Когда, когда, когда…

Но в тот вечер, анализируя свою жизнь, я многое поняла. Прежде всего, я жила с Жеромом, которого любила достаточно сильно, чтобы видеть в нем будущего отца моих детей. Мы были небогаты, но разве не в любви ребенок нуждается больше всего? Что касается карьеры… приходилось признать: она не соответствовала моим чаяниям. Казалось, я скорее отдалялась от цели, чем приближалась к ней. Короче говоря, что меня еще удерживало? Когда я поняла, что ответом на этот вопрос будет: «ничто», мысль о зачатии ребенка стала всепоглощающим наваждением, хотя мой спутник явно не испытывал энтузиазма по этому поводу. Но я не считала его позицию серьезным препятствием. Будучи упрямой, я была уверена, что перед свершившимся фактом он запрыгает от радости и встретит маленькое сокровище с распростертыми объятиями. Эта же убежденность заставила меня уверовать и в то, что достаточно лишь перестать пользоваться моим противозачаточным средством, чтобы произошло чудо.

Для очистки совести несколько дней, даже недель я пыталась убедить Жерома в благотворности моего замысла, хотя, в сущности, речь шла о простой формальности. Я билась до тех пор, пока, наконец, твердо не решила, что мое счастье обязательно станет и его счастьем. Поэтому я прекратила все словопрения и, не желая больше надоедать Жерому разговорами, перешла к действию.

Я перестала ежеминутно упоминать о детях и не вздыхала душераздирающе при виде младенца на телеэкране или на улице. Короче говоря, я сделала вид, что больше об этом не думаю. Жером не знал, что я выкинула свою диафрагму, оставив лишь футляр от нее, и держала его на виду каждый раз, когда мы занимались любовью. Если что, я ведь всегда могла изобразить удивление и сослаться на «случайность», польстив Жерому заявлением, что мощному потоку его спермы удалось пробить толстую заслонку из латекса…