Читать Эрнестина
После Италии, Англии и России в Европе найдется немного стран, представляющихся мне столь же любопытными, как Швеция. Фантазия моя еще сильнее разыгрывалась от предвкушения встречи со славными краями, некогда породившими Аллариха, Атиллу и Теодориха. Эти истинные герои, увлекшие за собой несметные толпы солдат, сумели разглядеть уязвимость имперского орла, вознамеревшегося простереть свои крылья над миром, и заставили римлян трепетать от страха у самых врат их столицы. Душа моя сгорала от нетерпения вдохновиться пребыванием на родине Густава Ваза, Кристины Августы и Карла XII. Каждый из троих замечателен в своем роде. Первый[1] прославился столь редко встречающейся среди государей мудростью. С достойной почтения дальновидностью он поверг в прах религиозную систему, вступившую в противоречие с верховной властью, которой ей должно подчиняться, а также благосостоянием народа – основой основ всякого государства. Вторая – знаменита величием своей души, предпочетшей чтение и одиночество ложному блеску престола… И, наконец, третий – воинской доблестью своей навеки снискал прозванье «Александр». Итак, воодушевленный столькими притягательными предметами, я с еще большим пылом жаждал увидеть воочию сей достойный мудрый народ, в благородной строгости которого воплотились лучшие черты Севера!
С этим намерением 20 июля 1774 года я выехал из Парижа и, минуя Голландию, Вестфалию и Данию, к середине следующего года добрался до Швеции.
Проведя три месяца в Стокгольме, я живо заинтересовался знаменитыми рудниками. Начитавшись многочисленных описаний этих мест, я воображал, что там меня ожидают всевозможные приключения в духе аббата Прево, наподобие тех, что он включил в первый том своих анекдотов. И надо сказать, надежды мои оказались не напрасными… Но сколь разительно непохожей оказалась моя история на те, что описаны у Прево!
Итак, сначала я направился в Уппсалу. Разделенная на две части рекой Фирис, эта бывшая столица Швеции и теперь признана крупнейшим после Стокгольма городом. Пробыв там три недели, я двинулся в сторону Фалуна – древней колыбели Скифов, чьи одеяния и нравы сохранились и поныне среди жителей столицы Далекарлии. Выехав за пределы Фалуна, я оказался неподалеку от Таперга – одного из крупнейших шведских рудников.
Долгое время рудники являлись главным достоянием шведского государства, пока незаметно не оказались в зависимости от англичан. Местные собственники сделались должниками нации, всегда готовой услужить тем, кого она надеется однажды поглотить, сперва разрушая их торговлю, ослабляя их могущество, а затем предоставляя им кабальные займы.
По прибытии в Таперг мое воображение уже принялось рисовать спуск в подземелье, на жизнь в котором – по прихоти кучки богатых скряг – оказалось обречено столько людей.
Под влиянием недавних впечатлений от Италии я представлял себе эти карьеры похожими на катакомбы Рима и Неаполя. Однако я ошибался – несмотря на огромную глубину, я не обнаружил там уже знакомого мне пугающего безлюдья.
В Уппсале мне порекомендовали весьма образованного проводника. Фалькенейм (так звали этого человека) оказался начитанным и общительным. Он одинаково хорошо говорил на немецком и на английском – именно тех северных языках, на которых я был в состоянии с ним объясняться. Мы оба остановили свой выбор на немецком и таким образом получили возможность беседовать на любые темы. Теперь мне не составляло труда узнать от него анекдот, ставший предметом моего предстоящего рассказа.