Читать Три стороны любви. Сердца поколений

Шрифт

Интервал

Дизайнер обложки Анна Лиева

ISBN 978-5-4490-4223-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

– Натали, выключи музыку!

Молоденькая девочка шестнадцати лет лежит на кровати, задрав ноги на стену и рассматривает журнал. Она делает вид, что не слышит этих криков своей матери. Музыка включена на полную громкость, Натали вообще любит, когда все громко. Ей даже нравится, как кричит ее матушка. У нее очень звонкий голос. Натали жует жвачку и ест конфеты драже. Кто-то говорит, что они плохо влияют на зубы, но она подумает об этом, когда станет старенькой. Ну или когда у нее повылетают все пломбы. Вроде бы, пока держатся крепко. Да и не так уж их и много. Не так часто она ест драже, как утверждает ее мама. Все мамы иногда так сильно вредничают.

– Натали, сколько можно? Я сейчас поднимусь и сама выключу твою дурацкую музыку.

Натали закатывает глаза, но слышит шаги матери, она нарочно так топает, чтобы Нат спохватилась и выключила музыку до того момента, как дверь распахнется. Но Натали упрямится. Натали вообще обладала чудовищно упрямым характером, а, может быть, это всего лишь возраст. Все же шестнадцать это один из самых сложных и упрямых возрастов. Нат, конечно, это не признает. Она и не думает, что весь ополчился против нее, но вот, что он пытается ополчиться, тут она не может не согласиться. Вроде бы в этом возрасте нужно заканчивать переходный возраст? Или вступать в него? Натали уверена, что ее эта беда миновала и, кстати, даже немного собой гордится. Разве это не говорит о силе духа и характера? Мир не ополчился, нет. Она вообще любит этот мир. Но да. Попытки ополчиться точно есть, она их засекала.

По крайней мере, ей не дают слушать музыку, которая ей нравится и постоянно фыркают на ее внешний вид. Мать и отец никак не могут понять, что колготки в сетку под рваными джинсами это модно, а не

Господи, что за кошмар ты на себя напялила?

И ведь не докажешь им, что все так носят и она не собирается влезать в жуткие юбки, в которых и шагу нельзя ступить. Страсть ее матери пытаться навязать ей этот стиль, который сама Натали именует не иначе, как «пенсионный возраст». Матушка же уперто твердит, что это называется элегантностью. И кто из них после этого упрямец? В любом магазине, мама постоянно шагает к Натали с какой-то юбкой или строгим пиджаком и никакие доводы, чтобы она даже не подносила это к ней близко, на нее не действуют. Натали хотя бы не заставляет маму мерить колготки в сетку. Значит, уже она более лояльная, понимающая и демократичная.

Натали даже шаги считает и с точностью может сказать, когда дверь распахнется и мама обратится к ней под фамилии, что означает высшую степень ее разочарования и раздражения.

– Выключи музыку или хотя бы сделай ее тише, несносная ты девчонка.

Натали так нравится смотреть, как жеманничает ее красавица мать. Даже в фартуке и с кухни ее мама выглядела просто великолепно. У нее даже имя было великолепным – Виктория. Она была мягкой красавицей с правильными чертами лица, которая умела готовить самые вкусные пирожки на свете. Не смотря на свою невероятную внешность, ее мама никогда этим не пользовалась и относилась к себе спокойно. Если бы Натали обладала внешностью мамы, то точно бы пользовалась своей красотой постоянно, но, к сожалению, она привыкла себя считать «неудавшейся» копией. Она не была гадким утенком, но не обладала мягкостью матери. Просто черты ее лица были более грубыми, что вместе с рыжими волосами, которые достались от отца, создавали ощущение экзотичной внешности. По крайней мере, ее так называли. Экзотичной, своеобразной. Натали усмехалась и говорила, что это такие не самые обидны определения вместо «страшненькая». Виктория обладала потрясающей внешностью, но даже не красилась. Если бы она подчеркивала свои ресницы и губы, то была бы еще ярче. Она же предпочитала вообще не пользоваться косметикой и коротко стричь свои пышные и объемные волосы. Как будто бы немного стеснялась своей красоты. Натали тоже не красилась. Раз в доме такой привычки нет, то и она не привыкнет.