Иду я, до упада пьяный,
Но юность крепка, на ногах.
Иду я в клуб, где звук баяна,
Где мой приход, рождает страх.
Там Толя с молодым конем,
Спускаюсь с клубного крыльца.
Чтоб выглядеть лихим парнем,
Решился сесть на жеребца.
Друг упирался, дикий конь,
Когда закусит удила,
Его хоть в воду, хоть в огонь,
Он мчится вихрем, как стрела.
Он убедить меня не мог,
Я на коня вскочил моментом.
Лишь цокот лошадиных ног,
И улица в два километра,
Секундой мимо пронеслась.
Но лишь ослабил я поводья.
И обрела реальность связь,
О чем, предупреждали, вроде.
Понес Таскун в ночную даль,
Узды, поводьям непослушен.
Ночи раскинувшая шаль,
Коняги одичавшей, ужас.
Такой полуночный сюрприз,
Я ход его направил в сопку,
Когда устал, направил вниз,
Натягивая повод. Толку,
Он удила новь закусил,
Уже по улице деревни.
Я, голову его крутил,
Сильнее сдавливал колени.
Цистерна оборвала ход.
Он, перед нею, резко встал.
А я, а я наоборот,
Я впереди коня упал.
Поездку дикую такую
До сей поры, я не забыл.
Подъехал к девочкам, гарцуя,
Конь шею гнул, копытом бил.