– Раскрыт новый заговор гвардейцев!
С таким утренним приветом 23 мая 1765 года Орлов[1] ворвался в опочивальню императрицы Екатерины Второй.
Она резко вскочила с постели и, схватив его за шитый золотом ворот мундира, притянула к себе.
– Ты арестовал их, Григорий? – гневно воскликнула она.
– Они у тебя в руках, Катерина.
Императрица удовлетворенно кивнула, обнажив в улыбке красивые зубы, затем накинула на плечи легкий домашний халат, отороченный фландрскими кружевами, дернула шнур колокольчика и созвала доверенных людей. Не обращая больше на Орлова внимания, она, скрестив на груди руки, принялась в задумчивости расхаживать по спальне. Спустя несколько минут вокруг нее собрались княгиня Дашкова[2], граф Панин[3], тайный советник Теплов[4] и генерал-лейтенант Вегмар.
Последней появилась госпожа фон Меллин[5] – прекрасная амазонка, в звании полковника командовавшая Тобольским полком – в зеленом военного покроя камзоле, маленькой треуголке, кокетливо прилаженной к парику, и с нагайкой в руке. К ней-то в первую очередь и обратилась императрица.
– Седлайте коней, дорогая Меллин, – все еще в возбуждении воскликнула она, – раздайте своим солдатам боевые заряды и ведите свой полк сюда на смену гвардейцев. Поторопитесь!
Прекрасный полковник отдал честь и стремглав вылетел из спальных покоев императрицы.
– Снова заговор гвардейцев, – между тем продолжала Екатерина, – наступит ли когда-нибудь конец этим брожениям против меня? Чего добиваются люди, которые бросаются мне под колеса точно обезумевшие индусы под колесницу своей богини? Я вынуждена раздавить их, а я не хочу крови. Вот уже двадцать два года в моей столице не ставили эшафоты, но сегодня я хочу наказать виновных в назидание другим! Граф Панин, спешно отправляйтесь в казарму наших гвардейцев и ободрите соблазненных: Теплов, соберите Сенат. Генерал Вегмар, ваши войска должны перекрыть ведущие ко дворцу улицы, а пушки Орлова вывести на огневые позиции площади.
При этих словах императрица сделала жест в сторону окна.
Каждый из присутствующих с глубоким поклоном поспешил выполнять повеление неограниченной властительницы России.
Вскоре после этого депутация гвардейцев, которые несли караул во дворце, потребовала, чтобы сама Екатерина их выслушала. Она слегка побледнела, но велела впустить их. Депутация – два офицера, два унтер-офицера, два солдата – строевым шагом проследовала в покои и выстроилась шеренгой.
Императрица неторопливо прошла вдоль фронта, пристально глядя в глаза каждому из вошедших, а затем остановилась спиной к туалетному столику, опершись на него руками.
– Кто вас выбирал?
– Наш полк.
– С какой целью?
– Мы требуем правосудия для своих товарищей.
– Вы просите помилования?
– Правосудия.
– Будет им правосудие, – побагровев от гнева, воскликнула императрица, – и вам тоже! При следующем комплоте я велю казнить каждого десятого из вашего полка.
– Если вы на это отважитесь, – смело заявил выступающий по поручению солдат молодой офицер.
– Время покажет, на что я способна, до свидания! – Екатерина повернулась к ним спиной и подошла к окну. – Идите!
Гвардейцы не тронулись с места.
– Идите! – властно повторила она им.
– Мы не уйдем!.. Выпустите наших людей! – наперебой закричали они.