Двойственная природа света
Двор был необычайно тихий для центра Москвы. Возможно, где-нибудь в Питере такой глухой двор – обычное дело, но стремительный поток жизни приучил москвичей к другому. В этом городе трудно хотя бы на мгновение остановить поток мыслей и ход событий. Все вокруг так и подталкивает тебя: эй, давай, давай, вперед! Скорее, двери закрываются! Кто не спрятался, я не виноват. А спрятаться-то и негде. Даже редкие общественные парки и площадки, будто в силу какого-то заговора, остаются пустой формальностью. А ценят тут проходные дворы и переулки, через которые можно срезать дорогу. Иной раз мелькнет у прохожего мысль, а вот бы посидеть там, на скамейке во дворе. Но нет, уже загорелся зеленый, надо спешить.
В этом дворе не было ни скамеек, ни сквозного прохода. Был только газон с деревом и парой кустов, стены, окна и квадратик неба над всем этим. В углу двора стояла старая черная «Волга», а возле входа в особняк бронзовая группа: нескладный мужчина с дурацкой улыбочкой в пенсне и толстяк с примусом. Возле «Волги» прохаживался большой серый кот.
Во двор через арку зашли трое: две девушки и мужчина. У девушек уже заранее был восторженный вид.
– Прямо тут он жил?
– Или тут нехорошая квартира была?
– Ой, смотрите, кот! Они что, специально его тут держат?
– Котик, иди сфотографируйся! Давайте тут перед входом! Киc-кис.
Кот с готовностью подошел к ступеням, потерся о девичьи ноги и живописно расположился перед входом.
– А он что дрессированный?
– Ха, специальный кот!
На мужчину кот не произвел особого впечатления, и это было взаимно. А вот девушкам пушистый зверь охотно позировал и на фоне машины, и на ступеньках, а потом еще дал себя погладить.
– Девушки, в музей пойдем? – спросил их спутник, втайне надеясь их отвлечь и от этой мысли, и от кота.
Обе отказались, хотя и были большими поклонниками писателя, который тут жил. Так много еще хотелось увидеть и обсудить за время прогулки. Поэтому было никак невозможно застрять в музее, пусть и любимого писателя.
– Тогда пойдемте, – и он увлек их назад, к шумному никогда не замолкающему Садовому Кольцу.
Кот вернулся к автомобилю и, казалось, задремал.
Тут в просвете арки показалась женщина средних лет в очках и коричневом пальто, а следом целая толпа разноцветных школьников. Они тут же заполнили весь двор смехом и веселой возней.
– Ух ты! Смотри! Смотри! – дети уставились на бронзовые скульптуры.
– Это же они. Как настоящие!
Невозмутимая экскурсовод заняла стратегически выгодное положение на ступеньках. Оттуда она могла следить, чтобы никто не ускользнул обратно в арку, а саму ее было хорошо видно и слышно.
– Писатель родился пятнадцатого мая одна тысяча восемьсот девяносто первого года в семье профессора Киевской духовной академии и учительницы женской гимназии. Он оставил после себя богатое литературное наследие: романы, рассказы, пьесы, заметки, очерки и фельетоны…
Кот оставался в стороне от происходящего, пока его не высмотрела девочка с двумя косичками.
– Кис-кис-кис, – позвала она, протягивая ему сэндвич с колбасой и трогательным листком салата.
Кот вежливо подошел, понюхал и тут же отвернулся, изображая всем своим видом, что он и рад бы поесть, но очень занят. Есть срочное дело – облизать хвост. А кто давно дружит с котами, знает, что кошачий этикет гласит: когда сомневаешься, как поступить – умывайся. Например, когда человек нравится, а еда нет.