Читать Изумрудные глаза

1

Николай Степанович подошел к столу и пристально стал вглядываться в окно. На дворе стояла снежная ночь. Большой лунный глаз освещал все вокруг. Хлопья снега, переливаясь брильянтовым блеском, кружили вокруг пушистых елей, то и дело, укутывая иглистых стражей сибирского леса в драгоценные шубки. Совсем лысые тоненькие березы выглядели нелепо и понуро на фоне мощных красавиц елей. Природа точно зло подшутила над ними, воткнув пять штук посреди хвойного леса. Но это им совсем не мешало спать спокойным зимним сном.

На одной из берез что-то зашевелилось. Живой комочек засверкал большими желтыми глазищами. Два огромных шара смотрели точно на Николая Степановича и нетерпеливо угукали. Завидев крупную птицу, мужчина ухмыльнулся, подошел к старенькой морозильной камере и вытащил оттуда небольшой кусочек мяса. Повертев его в руке, точно стараясь убедиться, не слишком ли он мал, Николай Степанович, накинул видавшую виды лисью шубку, явно когда-то предназначенную тучной женщине, влез в добротные черные валенки и поспешил на улицу. Снег скрипел под бодрым шагом немолодого, но крепкого здоровьем мужчины, словно подзадоривая его идти быстрее. Завидев своего приятеля, спешащего на встречу, желтые глаза расправили огромные белоснежные крылья и поспешили получить лакомство.

– Проголодалась, Зоя? – спросил у совы мужчина, протягивая озябшей рукой кусок крольчатины.

Желтые глаза схватили своими огромными когтями угощение и вернулись на березу. Благодарно угукнув, сова Зоя принялась уплетать мясо. Николай Степанович наблюдал за ней добрым и ласковым взглядом, пока от крольчатины не осталось и следа. Покончив с едой, Зоя пролетела круг возле мужчины, едва коснувшись его огромным крылом, и скрылась в лесу.

– Что за удивительное создание! – улыбаясь, проговорил мужчина и направился к дому, – И ведь не стащила за все годы ни одного никчемного цыпленка. Точно понимает, что я ей взятку даю. – Он засмеялся, выключил фонарь и вошел в дом.

Стянув с себя валенки и шубу, мужчина небрежно плюхнулся на старенький диванчик и потрепал черного кота за ухо. Кот, видимо привыкший к таким жестам хозяина, чуть вильнул хвостом и улегся у мужчины на коленях, издавая громкие звуки кошачьего наслаждения.

– Филька, – обратился Николай Степанович к коту, – что-то мне не спокойно. И вроде бы все как всегда, но нутром чую, что-то, да не так.

Филька зажмурил красивые зеленые глаза и перестал мурчать, будто бы и сам что-то почувствовал.

– Ну что ты? – мужчина принялся ласково гладить животное, – не слушай ты меня старого дурака! Это, видать, во мне возраст говорит, и жажда перемен. Как ни крути, а все-таки тяжело мужику одному остаться.

Кот выпустил коготки и стал их потихонечку загонять под кожу мужчины, не сильно, но достаточно, чтобы обратить на это внимание. Мужчина, однако же, ничего не замечая, продолжал:

– Все понимаю, Филька, сам дурак, сам свою жизнь до такого довел. Но что я могу поделать теперь? Разве что смириться, да смерти своей тихонечко ждать. Вот помру, и перестану страдать. И сразу перестанет меня совесть жрать. Впрочем, – он закатил глаза и поморщился, от чего его лицо приобрело болезненный вид, – впрочем, это не совесть, это эгоизм. Ведь разве ж я переживаю о других? Разве, в глубине души мне жалко тех, кого я оставил? – он тяжело вздохнул, и потер руками намокшие уголки глаз, – переживаю, конечно, Но не так, как о себе. Жалею себя, жалею себя за свое одиночество. Жалок и противен я сам себе. – Кот снова замурлыкал, но как-то тихонечко, стараясь успокоить мужчину, – если бы не ты, да хозяйство, да еще Зоя, – продолжал он чуть слышным хрипловатым от слабости голосом, – давно бы руки на себя наложил.